Нарисованные бензином силуэты, Просыппаные пеплом сожженой вечности. А на мои предлоги те же запреты И прохожденья путями млечности. Охлажденные током бегущих дорог На распутье мутных рек. Жизнью ты окружен, ты же не одинок, И по прежнему тот человек. Удалившись из словесной плоскости, Пренебрегший всяким законом. На грани времени и выносливости Разговор повышеным тоном. Силуэты, «неправильно» любившие, Повидавшие контур молчания. Ранней осени блики выцвевшие, Ощутимые игры отчаянья. И не снять обещаний с антресоли, И утонувшей в раковине морали. Тихие буквы признаний громких Звучали… звучали… звучали…