…Delete… Монитор тускло мерцал равнодушным ликом. Медленно таяла голубоватая спираль сигаретного дыма. Марк откинулся в кресле и потер воспаленные глаза. Далеко за полночь, а критическая статья не готова, в голове полный раздрай… Стихи незрелые, рифмы бледные, размер не выдержан, автор не имеет ни малейшего понятия об основах стихосложения, но… что-то цепляет. Бесхитростность, наивность, непередаваемое послевкусие радости или Бог его знает что не позволяют разнести сборник начинающего автора в пух и прах. А ведь именно в критике видел Марк свое призвание. Разбирая чужие стихи (а позднее и прозу), препарируя чьё-то вдохновение, оценивая меру чужого таланта, он ощущал себя отточенным наконечником стрелы, летящей в цель. Он был одержим честолюбивыми амбициями, и грезил о том часе, когда, благодаря его критике, мир наводнят безупречные произведения. Картина, статуя, музыка, стихотворение или роман – все это должно волновать, возвышать, восторгать! А для того, чтобы стихи и проза сияли бриллиантами, им нужна тщательная огранка – Великий Критик, Абсолютный Критик. В роли Абсолютного Критика Марк видел себя. Но путь к вершинам мастерства был долог и труден, и нередко охватывали Марка тяжкие сомнения. Как сказать другу, что он бездарен? Как объявить любимой девушке, что ее романтические стихи – конфетно-цветочная штамповка? И часто острие стрелы не поражало цель, сбитое с курса жалостью, деликатностью, симпатией… Вот и сейчас он был слаб, жалок, переполнен презренными сантиментами… Марк принялся мерить комнату большими шагами. Для того, чтоб стать Великим Критиком, нужно быть бесстрастным. Необходимо подняться над эмоциями. Но как? Может, применить технику скульптора – отсечь все лишнее? Марк замер на миг, а потом забегал по комнате, что-то бормоча себе под нос и загибая пальцы. Лишь под утро его сморил тяжелый сон. …………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. Ровно в полдень Марк вошел в вестибюль Института Реконструкции Генома Человека. Бледный и собранный, поднялся он по мраморной лестнице и постучал в дверь, украшенную скромной табличкой: Главный Генный Конструктор. Дверь распахнулась. Марк вошел в кабинет. Человек, сидящий в кресле, был стар. Седина выбелила его волосы, морщины изрезали лицо, но глаза смотрели ясно и приветливо. - Изложите свою просьбу, молодой человек, - доброжелательно предложил Конструктор. - Я – критик, - начал Марк. – Критика – мое призвание. Я много работаю, совершенствуюсь, но не могу достичь высот мастерства – мне мешают эмоции. Я должен быть бесстрастен и точен, как логарифмическая линейка. Вы можете представить себе логарифмическую линейку, которая подходит к вычислениям, исходя из симпатий? Я – нет. Я составил список эмоций, которые прошу заблокировать: в моей работе они лишние. Как только я избавлюсь от этих помех, я стану Абсолютным Критиком! Генный Конструктор задумчиво просмотрел список: Восхищение, Восторг, Жалость, Застенчивость, Нежность, Неловкость, Нетерпение, Печаль, Порыв, Предвкушение, Растерянность, Смущение, Смятение, Сожаление, Стеснительность, Страдание, Стыд, Удивление, Умиление, Эйфория, Экзальтация, Экстаз. - Не самые плохие эмоции,- заметил Генный Конструктор. - Лишние эмоции, - резко возразил Марк. Главный Генный Конструктор мог бы сказать Марку, что лишних эмоций не бывает; что лишив себя части эмоционального спектра, он просто искалечит свое восприятие окружающего мира; что его надежды – всего лишь заблуждения… Но Генный Конструктор смотрел в горящие предвкушением глаза молодого критика, и видел в них лишь грезы о тысячах рецензий под каждым произведением. Генный Конструктор был стар и мудр, он прожил долгую жизнь и пришел к простому и жестокому выводу: не стоит мешать другим делать глупости. Поэтому он ничего не сказал Марку. Молча положил он перед молодым критиком бланк с яркой голограммой. «Договор…» прочел Марк вверху бланка и возликовал: его мечта осуществится! Мельком проглядел он стандартные фразы о возможных последствиях, об отказе предъявлять претензии, о необратимости, о возмещении убытков… Все это было рутиной. Марк подписал договор. - Синтез препарата займет 24 часа. Жду вас завтра в полдень. Впрочем, вы можете передумать… - в голосе Генного Конструктора напрочь отсутствовала сердечность. Передумать?! Если б Марк был Богом, он бы сократил сутки до одного мгновения. ………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. Блокиратор лишних эмоций оказался густой, маслянистой, горько-соленой жидкостью без запаха. Марк сделал глоток и передернулся. - Когда я почувствую эффект? - нетерпение снедало его. - В течение часа-двух, - ответил Главный Генный Конструктор и простился с Марком. ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. Сегодня в Литературном Клубе завершался большой поэтический конкурс. Марк являлся членом жюри, а среди участников было немало достойных поэтов. Он приготовился насладиться хорошими стихами и своими новыми возможностями. Конкурс начался. Поэты читали стихи, Марк ставил оценки и делал записи для будущего обзора. Он подмечал каждый промах, сбой ритма, его ухо улавливало малейшее отклонение рифмы. Вот только удовольствия не было. Стихи были скучны, как задачи по физике. Марк тяготился происходящим и не мог понять, чего так восторженно переговариваются и аплодируют сидящие в зале. - Батенька, что это вы лютуете? – обратился к нему председатель жюри, известный поэт, - Стихи прекрасные, публика в восторге, а ваши оценки просто верх неприличия! Первый холодок прозрения закрался в душу Марка. Сказавшись больным, он бежал домой. Там, в уютной тишине своего кабинета, открыл он книги любимых поэтов. Но строки, дарующие наслаждение и приводящие в восторг, сегодня звучали сухо и бессмысленно. Стихи стали пресными, обыденными, приевшимися вещами. Казалось, моль тоскливой скуки уже начала пожирать старые книги. Отчаяние Марка было подобно ледовой расщелине – холодное и бездонное. Его работа утратила смысл. Потерянно ходил он по дому, заполненному любимыми картинами – и видел мазки краски, положенные в определенном порядке, тщательно подобранные цвета, изящно выполненную композицию… А общего впечатления не было! Не было радости, восхищения, и… понимания. Теперь Марк не мог сказать, зачем художники рисовали такие простые или бессмысленные картины. Абсолютный Критик оказался абсолютным нулем, утратив целостность восприятия. Он вспомнил слышанную ранее фразу, зацепившую его когда-то своей парадоксальностью: специалист – это человек, который стремится узнать все больше о все меньшем, пока наконец он не узнает абсолютно все абсолютно ни о чем. ………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. Рано утром Марк сидел в кабинете Главного Генного Конструктора. Тот молча выслушал сбивчивый рассказ молодого человека, прерываемый рыданием и горячими мольбами , и достал давешний бланк договора. Сухой палец уткнулся в предпоследнюю строку текста: П.9. Я сознаю, что данные изменения являются необратимыми и не намерен отказываться от принятого решения.
*Идея блокирования эмоций заимствована у Сергея Лукьяненко из романа "Геном"