Усну, свернусь дитём во чреве, Под сердцем стихну криком боли. Я матерью рождён? Тобой ли? Кто взял меня порой вечерней В родные руки? Ты ли грудью Меня кормила и взрастила? Твоё ли сердце мной грустило Иль память вывалила груду Совсем чужих, ничьих событий? Но я же помню чьи-то тени, Себя, уткнувшимся в колени, (В твои ли?), плач и страх забытый, И тихий голос: «Мой дитёнок! Не бойся, я тебя укрою От бурь и бед, а под горою Нас домик ждёт. Твой голос тонок, Но он окрепнет – я услышу Сквозь шум словесного обмана Взволнованное… нет, не «мама» – «Любимая!» …и где-то выше Ещё одна звезда зажжётся…»
…Мне часто видятся под вечер Твои глаза, лицо и плечи, И я уверен, что дождётся Дитё, уснувшее во чреве Своё рождение второе, И нас своим крылом накроет Другая «тайная вечеря»…