И слезы хлынули, будто в бурлящей реке плотину прорвало, и светлый Ангел упал на землю. «Знаешь, меня любили только наполовину, но я была счастлива этим». А Ангел молчит и внемлет. «Не бойся, родной, тут все не так уж и плохо. Да, конечно, здесь часто случаются водевили, здесь везде скрывается пара смешных подвохов, разгадывать которые Ангелов не учили. Ну, что молчишь? Ах, да, я совсем забыла: вылетает все время, что “ангелам слов не надо”. Ну, ничего. Наговоришься еще, мой милый. И не только словами, но даже отборным матом». Лицо Ангела искривилось в ужасном крике — он, рукой указывая на область груди, что слева, на асфальт опустился. «Именно здесь — на стыке! Это боль. Привыкай. Тебе теперь, как человеку, придется испытывать это чувство довольно часто. Да, я знаю. Сначала будет невыносимо: кажется, в груди вырезают ножом участок, из которого вытекает желчью смола и сила. Но со временем ты смиряешься — только помни: иногда бывают такие случаи, при которых тебя словно бы резко ссылают в каменоломню и опускают на глаза тяжелые темные шторы. И тогда независимо от количества боли, пережитой до этого, ты попадаешь разом в самую жуткую и кромешную монополию дьявола, который вечным своим указом отправляет тебя в огонь, режет, пилит, колет, и при этом все эти действия, что и страшно, касаются души твоей измученной. Поневоле ты чувствуешь боль в миллионы славянских сажень, в миллиарды ампер и со скоростью где-то 10 сантиметров в час. Ты будешь стонать и бредить. И на спасение в ближайшем времени не надейся. Эта жизнь состоит в большинстве своем из трагедий. А еще здесь нет нектара, но можно чаем…» Я повернулась: два чистых огромных блюдца синего-синего цвета полны печалью. «Ангел, скажи, неужели нет ни шанса назад вернуться?» Он машинально достал из кармана помятый листик, протянул его мне — я развернула и прочитала: «Есть единственный путь возврата к небесной жизни: если кто-то отдаст Тебе шанс свой начать сначала». И теперь уже сердце мое заколол репейник, глотку пересушило выбором и стихами, резко раздался нервный удар в коленях, и мечты представились перечеркнутыми крестами. И я вспомнила время, когда я сама летала, когда крылья несли меня над землей и небом… Я мучительно больно все это вспоминала, и мне казалось, что это — чудесно-хмельная небыль.
Я посмотрела на это эфирно-нежное существо, улыбнулась Ему, дотронулась до лица, и крылья вернулись на спину опять Его, оставив меня без шанса связать сердца, который я отдала, себя ни капельки не щадя. Вокруг разливая чистейший, прозрачный свет, Ангел растаял в воздухе — уходя, скинул мне в ладони золотисто-святой билет: «Можешь загадать любое свое желание» — гласили красивые буквы — иголки тоньше. «Отдать самое ценное и желанное — испытание, пройдя которое, получаешь намного больше». И, прочитав эту надпись на обратной его стороне, я прокрутила глубокое значение этих строчек — этот волшебный билет я дарю тебе: пусть исполняется все, чего ты захочешь.