выходила в монгольские степи рынков окраинных –
с императрицами в жёлтых тушканах крашенных,
с воплями гиппопотамов, куда-то раненных:
адепты Бендера, выкрикивающие: «Приобретайте астролябию!»,
симпатики Мойдодыра, орущие: «Граждане! Унитазы!»,
продавщицы картофеля – крутобёдрые, косолапые,
деловые гопники, толкающие мобилы и что-то из арсенала НАСА …
Там предлагали всё – крокодиловые яйца и попки девичьи,
мочу последнего искреннего монаха и суп китайский…
А Машенька проходила мимо, поджав беличий
пергидрольный хвостик, – молодая корова в облезлой каске,
соломенной, с розочками. Спрашивала у всех: «Мужчинки? Сказочные?
Типа музейные? Десятку дам сверху! Скажите: не завозили?»
… и народ ржал. А на тучке играли в пасочки
Машенькины отец и братик. И удивлялись: отчего же им так сквозило…