Пейзаж творил умелый каллигрАф, но вчитываться некогда. Покуда не пропадет трагическая складка между бровей у сына – на потом отложен мир, как нервный детектив с закладкой на странице двадцать шесть. А сын лепечет, что желает «дэу», а может, деву – я плохой толмач. Химеры из картофельных очисток мне удаются лучше, чем слова, тем более – чем пониманье слов, другим произнесенных человеком. Я и без слов увязла в чудесах: морковь, переплетясь в развратных позах, медлительно мечтает о любви, подсохли привиденья на балконе, стиральный звездолет раззявил люк и кровоточит радуга на кухне - Вареньем. Но совсем не сладко ей… И от такой драматургии быта я, кажется, вот-вот откину все: рога и крылья, плавники и ласты, вторую кожу, жабры, когти, хвост… И наконец-то стану человеком. Так пусть бормочет басом холодильник: мол, что-то там прогнило, и давно, - я знаю, что мой дом – не Эльсинор, благополучно разрешатся драмы и каждый день, бесспорно, - белый день, как млечный путь на маленькой щеке любимейшего в мире человека.