Итак, когда я выпью больше нормы...
(Свободные формы /
белый и вольный стих)
Итак, когда я выпью больше нормы, когда начну валиться на фужеры и многолунье праздничных тарелок столпится перед пьяным полувзором, когда палас взовьётся к потолку и лица перепуганных друзей промчатся мимо окнами вагонов, а то окно, в котором дом напротив, крутнётся вкруг недвижимой оси - я выкрикну две-три случайных фразы, в которых жизнь моя, моя любовь и ненависть, и боль и смерть. И после, лицо моё очистив от салата, меня уложат в комнате соседней, сказав: "Ну, хватит!" И продолжат праздник. А поутру, проснувшись раньше всех, я полчаса пропялюсь в потолок, готовый рухнуть на меня, и встану и мимо тел к похмельному столу, стараясь никого не потревожить, пройду и, обнаружив там остатки вчерашней водки, скорчившись, налью и выпью. И опять вернётся всё то, что сидит в моей крови и лимфе, в мозгу, в костях. И прожитые годы бугристой слизью по стене сползут, поскольку даже если ты и что-то там пережил, и сам себе поклялся, что всё оставил в прошлом - всё равно ты от всего избавиться не сможешь, и всё равно оно тебя настигнет неважно где. И, посмотрев на скатерть, где вянут разноцветные цветы, я сделаю движение рукою и в воздух, загустевший от похмелья, от табака и сплетен городских, прочту стихотворенье Мандельштама про виноград и золотистый мёд. И где-то в заколоченных подвалах, в провинциальном чёрном подземелье вдруг что-то плавно сдвинется, качнётся, и жизнь, негромко скрипнув, обернётся, прищурившись от солнечного света, простит мне дурь и молодость мою. И, мягко оттолкнувшись от паркета, я полечу. И выпью. И налью.