все уже спето, все уже сказано за нас. только кто-то ежедневно приходит в бар и играет джаз, челку сдувая со лба. морщинки уже не сдуть, в этом и прелесть его. он долго ворочается, прежде чем уснуть - пододеяльник колюч, на новый монеток нет – все раздал детишкам. они купили ему пенсне. девяносто лет он жил, уверенный в каждом дне, и теперь улыбается; тает снег. значит, быть весне в феврале. а мне так немного лет, но я знаю, он вернется в бар, и, не спрашивая о цене, снова будет играть мне или никому. …в день, когда он не вернется, я сыграю ему.