(сформировавшейся в процессе подготовки большого сборника)
Образ мира – это достояние художника. Не важно, чем этот художник занят конкретно: пишет ли стихи или рисует картины – важно что мир его приобретает вид калейдоскопа. Картинки сменяются одна другой, но мы помним, что все они заключены в картонную трубочку, обладающую чудесным свойством превращать стекляшки в узоры.
Трубочка – волшебный артефакт – как редко удается подержать тебя в руках!
Чудо, в существование которого мы верим как-то стеснительно, извиняясь за то, что в нашей жизни оно едва ли состоится, на самом деле всегда с нами. Надо лишь захотеть. Надо лишь оказаться готовым к тому, чтобы принять его, если оно стучится в двери. Чудо ранимо. Ему неуютно в реалиях материальной и прагматичной действительности. А потому оно, увы, временно. Потом мы отнимаем глаз от окошка калейдоскопа, и вновь видим потертый картонный тубус со стекляшками. Вся наша дальнейшая жизнь будет зависеть от того, что мы выберем в качестве реальности: эту самую обшарпанную трубочку, место которой в ящике со старыми игрушками или на пыльной полке, либо тот мир, который она открывает нам...
Мы выбираем первое.
Увы, реальность властно заявляет права. И жаль ребенка, который тянет руки к своей игрушке, но слышит грозное мамино: «Пора обедать! Иди, мой руки!» Жаль, но ничего не поделаешь. Придется и руки мыть, и обедать, и в школу идти. Вот только все это можно делать по-разному. Можно обозлиться на мать, раз за разом отнимающую у тебя волшебство другого мира и сующую носом в обыденность, а можно унести свой волшебный мир с собой. И тогда мир обычный меняется – он становится лишь паузой между чудесами. И даже пауза по-своему прелестна: она готовит тебя к чуду, она заставляет ждать (о, какое это творческое чувство – ожидание!), она настраивает, она учит...
Как редко мы это умеем.
Между отношениями к миру через слово «терпеть» и через слово «любить» – огромная разница. В первом случае человек превращается в жертву необязательных обстоятельств и досадных обязательств. Он, хочешь не хочешь, досадует на себя и окружающее: все не так. Во всем есть свои червоточины. Ни одного целого яблока. Ни одного идеального чувства. Ни одной реализованной мечты. Все так или иначе испорчено. Образ дъявола с ложкой дегтя, способной испортить божественную бочку меда, становится неотступен – он всегда за плечом. Друзья ненадежны и нечутки, любимые глухи и слепы, все люди вообще – меркантильны и эгоистичны. Картонный мир с осколками стекляшек.
Второй вариант доступен – но не всем. В нем мир гармоничен и чудесен. Каждая минута, каждый поворот обстоятельств оказывается праздником бесконечных сочетаний эмоции, цвета, удивления, открытия, опознания. Все несовместимое совмещается. Все невероятное естественно. А картонная трубочка и стекляшки – это твой ключ к мировой гармонии. Не единственный, кстати. Можно взять другой и увидеть другие сочетания, другие узоры, другие гармонии. Искушение пресыщением тоже велико, но не о нем сейчас речь. Важно лишь отношение к миру.
Во что ты веришь, читатель? Как велика дистанция от твоего заявленного ожидания чуда до требовательности к внешнему виду ключа? Кем ты становишься в паузах между подглядываниями в окошечко? Когда ты настоящий?
Нельзя попросить о любви – нельзя попросить о чуде. Равно обречены на разочарования те, кто стоит в храме и молит: «Чуда, Господи!», и те, кто просит шепотом на весенней скамейке: «Скажи мне, что любишь меня». Их удел – неверие. Чудо принимают душой, и видят его там, где другие не видят вообще ничего. Любовь ощущают всем естеством, а не получают в результате обряда – пусть даже очень красивого. Между настоящим и искусственным, напрошенным – огромная пропасть и масса заблуждений. Больше того, в эту пропасть целиком падает умение и желание видеть настоящее волшебство мира. Когда выбор сделан в пользу явленных нам фактов бытия, не стоит тратить время на молитвы. Они не доходят до адресата. Нельзя поговорить с Богом по телефону, даже если телефон последней модели и очень дорог. Бог «вне зоны действия сети».
Возьмите в руки детскую игрушку: калейдоскоп. Он – подсказка. Он говорит о том, что нет в мире ничего такого, что не могло бы доставить радость и стать гармонией. В конце-концов, о стекляшку можно порезаться, а трубочка занимает место в ящике. Но нам ведь не это важно, правда? А насмотревшись на маленькую гармонию и на детское чудо перевоплощения, отдерните занавеску. В стекло окна виден тот же самый калейдоскоп – только чуть побольше. Позовите друзей: их речи и чувства – это все тот же калейдоскоп, те же стекляшки в волшебной трубочке вашего восприятия.
...Завтра на работу. Не складываются отношения. Не получается вырваться из жесткой и недвусмысленной реальности, из взаимных обязательств, из чужих и своих долгов, из набившего оскомину социума. Надо... терпеть? Ну что ж. Тогда с чувством выполненного долга и гордыней разовой причастности, спрячьте игрушку в ящик, а лучше – выбросите ее в окно. Туда, где ее подберет кто-то другой, кому она нужнее.
Выбор. Выбор за вами, читатель.
