От чего ты гуляешь, а твои глаза,
меня манят, ровно магнит?
От того, что совесть моя не чиста,
а твоя – верное, крепко спит.
Вот, насытившись, изодрала воробья,
бедный малый погиб, герой.
Вот мурлычешь, а хвостиком кренделя
всё выписываешь игрой.
Знаю когти твои, что стальные ножи,
потаённо в подушках спят.
Знаю, как ты от жадности шибко дрожишь,
вдруг заметивши голубят.
Ты - мила, но на шее моей есть след,
ровно черченный бороздой,
знаю, числюсь я в списке твоих побед,
хоть кормлю тебя, и – большой…
А когда меня совесть без жали жжёт,
туго стягивая воротник,
я ныряю в глаза твои, только лжёт
твой зрачок, оброняя блик.
От того я люблю наши тёмные дни,
пламенеющий огонёк,
каждую ночь ты ложишься в углу в тени,
цепко взглядывая на порог.
Я ладонью нежно касаюсь тьмы,
натыкаюсь в широкий рот,
ты, да я – да печать долговой тюрьмы,
да охранник, что стережёт.
10 октября 2009 г.
С-Петербург