ОДНАЖДЫ НА ВОСТОКЕ
Книга первая
Восточный город в Средней Азии утопал в зелени и благоухал пряностями. Многоязыковая речь людей в ярких одеждах заполонила его улицы. Современные дома соседствовали с постройками времен Моллы Насреддина, придавая городу весьма колоритный вид. Многочисленны и двухэтажные дома П-образной формы с арками-воротами и двориками внутри. Сразу у входа справа и слева наверх поднимаются лестницы, а дальше, на втором этаже, по всему периметру жилья тянутся открытые балконы, от которых внутрь уходят комнаты квартирантов. На первом этаже размешались индивидуальные сарайчики. Здесь жители держали разные хозяйственные предметы и топливо для печек-буржуек. В одной из этих комнат жила женщина с сыном по имени Володя. Мальчик не пытался узнавать у матери об отце, считая, раз она не рассказывает о нем, значит, и ему не следует ничего знать. Денег у них вечно не хватало, хотя и трудилась она на нескольких работах. Для пополнения семейного бюджета, они в сарайчике помимо обычных вещей в клетках содержали кроликов. За ними в основном ухаживал мальчик, собирая траву по всему городу, редко выезжая в пригород. Учеба в школе и уход за длинноухими питомцами практически не оставляли ему свободного времени. Он редко появлялся во дворе и мало общался со своими сверстниками, которые в столь юном возрасте владели несколькими языками по причине многонациональности местных жильцов. Но была еще одна причина, из-за которой Володя по возможности избегал общения с потенциальными друзьями. На Востоке очень неодобрительно относятся к женщине с ребенком не имеющей мужа – причина не важна. Это неприязненное отношение незримо, но ощутимо, со временем переходила и к ее ребенку. Володя полностью не понимал смысл слова “безотцовщина”, которое иногда взрослые использовали в его адрес, но чувствовал, что это что-то нехорошее. Если взрослые часто все держат в уме, то дети порой бывают так жестоки, что ничего не скрывают, и это тоже не способствовало сближению мальчика с его сверстниками. Особенно ненавидел Володя понедельник. После выходных днях во дворе собирались ребята, а он стоял незаметно для них в дальнем затененном углу, и каждый из них наперебой рассказывал о том, как в субботу и воскресенье с отцом ловили рыбу, купались в речке, играли в футбол и т.д. Чем мог поделиться Володя? Никого не интересовало то, что в эти же дни он, дабы облегчить учесть матери, помогал по работе дома, затем работал в подсобном хозяйстве. Вот так, волею обстоятельств, с течением времени, не общаясь со своими сверстниками, такой ребенок становится изгоем-одиночкой. Поэтому Володя большей частью свое время проводил с животными и книгами. Он мог часами сидеть возле клетки с кроликами и наблюдать за ними. Иногда брал какого-нибудь малыша, тщательно разглядывал его и откровенно любовался им. Он всегда гордился, когда удавалось продать взрослого кролика, и семейный бюджет пополнялся заработанными им деньгами. Володя очень трепетно относился к своим животным не только из-за денежных потребностей. К некоторым из них он привязывался со всей детской искренностью. Таких питомцев “кроликовод” узнавал в “лицо” среди остальных. А однажды случилось вот что. Под вечер Володя пошел кормить своих животных, мать же собиралась накрывать на стол. Прошло больше времени, чем обычно он тратил на кормление питомцев. Она забеспокоилась и быстро спустилась вниз за сыном. Она не без волнения открыла дверь сарая и ужаснулась. Ее сын стоял рядом с клеткой, а глаза были полны слез.
- Сынок, что случилось? – чуть не разрыдалась она.
Володя замялся. Он не хотел объяснить истинную причину, чтобы не расстроить ее. Однако мальчик никогда не обманывал маму, поэтому передумал и показал труп крольчонка. Мать всплеснула руками и, глубоко вздохнув, покачала головой.
- Этому крольчонку от сил всего месяц и ты так сильно расстроился потому, что тебе жаль его, как живое существо, вдруг ставшего трупом, жаль свой потраченный труд, ставший теперь напрасным. Запомни, сынок: на человека тратиться гораздо больше любви и труда. Если тебе так жаль крольчонка, то во много раз должно быть горше за тех людей, которых унижают, обижают и уж тем более, когда подвергают их жизнь опасности. Кем бы ты ни был в будущем, всегда старайся защитить тех, кто нуждается в этом, хотя бы потому, что они тоже кому-то дороги.
Она обняла сына, и так они простояли несколько минут в полном безмолвии. Володя поджал губы и смотрел куда-то поверх головы матери, о чем-то размышляя.
- Ладно, сынок, иди наверх, я сейчас приду, - сказала она.
Когда тот скрылся за дверью, и сверху раздались его шаги, она взяла остывший труп крольчонка и закопала под старой яблоней во дворе. Володя, и так не отличавшийся многословием, за весь вечер не проронил ни слова.
Если кроликов он просто любил, то к книгам питал особое чувство, которое не мог выразить словами. Он мог обойтись старой одеждой, но денег, если они были у него, на полюбившуюся книгу не пожалел бы. Книга – вот кто был его истинным другом, который не оскорблял, не унижал, и с кем можно было посоветоваться, кроме матери. Володя брал понравившееся ему произведение из школьной библиотеки в редкие свободные часы, забирался на чердак и там, под тусклый свет, пробивающегося сквозь грязное окно, погружался в мир литературных героев, с которыми вместе побеждал зло и утверждал справедливость. Из-за такого образа жизни мальчик был немного замкнутым, но весьма начитанным и развитым. К тому же он все-таки рос среди людей разных национальностей с самого раннего детства, поэтому, так или иначе, впитывал в себя специфику культуры здешних жильцов. Он рано постиг простую истину, которую часто забывают взрослые, что не бывает плохих национальностей, а есть плохие люди.
Как-то Володя с небольшой охапкой травы торопился домой, а впереди него с такой же скоростью шел мальчик - почти ровесник. Он был очень смугл, худощав и где-то на голову ниже него. Незнакомец поравнялся с их аркой, когда перед ним выскочили ребята его двора, и перекрыли мальчику дорогу. О чем они говорили, Володя не расслышал, но увидел, как один из них ударил парнишку, и тот свалился на дорогу, а из его рук выкатился тщательно прижимаемый к телу сверток, покатился и упал в грязную канаву. Он раскрылся и, оказалось, что в нем была большая местная лепешка хлеба. Пацаны расхохотались и еще раз один из них ударил лежащего на асфальте. Володя на миг вспомнил своего крольчонка, слова матери и представил родителей побиваемого мальчика. Он подбежал к ребятам и крикнул им:
- Не бейте его!
- А почему бы нет? – с ухмылкой спросил долговязый паренек.
- Да потому, что он шел своей дорогой и ничего плохого вам не сделал!
- О-о! Если бы он что-нибудь нам сделал, то в таком случае мы пустили бы его на шашлыки! – ответил все тот же долговязый, и все снова расхохотались. – Но если ты хочешь принести себя в жертву ради него, то мы его отпустим и возьмемся за тебя.
И в тот же миг сзади последовал мощный удар ногой в спину, и Володя оказался рядом с предыдущей жертвой хулиганов. Затем его под руки перенесли в затененный угол и принялись его добивать. Вдруг раздался истошный крик:
- Помогите! Помогите! Убивают!
Хулиганье кинулось врассыпную, а зовущим на помощь оказался незнакомец. Он, еле держась на ногах, подошел к Володе и ужаснулся. Лицо его спасителя расплылось в одно большое синее пятно.
- Ты меня слышишь? – несколько раз спросил незнакомец.
- Я живу в этом доме, комната №7, - еле слышно произнес Володя и потерял сознание.
Он пришел в себя только на следующее утро. Около него с синяком под глаз сидел тот самый парень.
- Тебя как зовут? – еле спросил распухшими губами Володя.
- Навои. Ты не волнуйся, Володя, кроликов я уже покормил, а твоя мама скоро вернется. Она приготовила тебе поесть и быстро ушла отпрашиваться с работы.
- А-а-а, - только произнес он.
Навои понял, что его спасителю плохо и решил в дальнейшем молчать. Володя смотрел на спасенного им мальчика распухшими глазами и с болью глотал слюни. Раздался шум шагов, и в комнату вошла мать. Ее глаза были полны слез, и она тихо рыдала, кладя примочки на лицо сына. Навои деликатно оставил их и бесшумно покинул комнату, пообещав скоро вернуться. Когда мать и сын остались вдвоем, женщина сказала:
- Эх, сынок, надо же так тебя угораздило! Я понимаю, иначе ты поступить не мог. Навои мне рассказал, как все было. Ничего, сыночек, боль тела со временем пройдет, но вот боль души остается надолго. Я горжусь тобой потому, что ты не прошел мимо страдающего человека, не стал равнодушным к чужому горю. Поверь мне, когда-нибудь другие люди не оставят тебя в беде, я же не буду вечно с тобой.
Володя в знак согласия с ней чуть-чуть закивал головой и своей рукой нежно прижал руку матери. Она прикрыла глаза носовым платком и вышла из комнаты. Вечером к ним постучали и изнемогающая от горя женщина пошла открывать, полагая, что это вернулся Навои. За порогом стояла ватага местных пацанов. Долговязый процедил сквозь зубы:
- Вякнешь милиции – хуже будет!
Мать резко захлопнула дверь. Когда она вернулась к сыну, Володя еле слышно спросил:
- Кто там был?
- Сосед-алкаш, денег на выпивку просил, - как можно беззаботно ответила она, старательно отводя глаза в сторону.
Чуть погодя показался и Навои.
- Это тебе, Володя, попробуешь, когда сможешь, мать испекла, - и он положил рядом с пострадавшим горячую лепешку. – Вчера я шел по кратчайшей дороге. Обычно хожу по другому маршруту, к бабушке с дедушкой, и нес им свежую лепешку. Они очень старые и приходится каждый день навещать их. Нас дома много, но братья и сестры моложе меня, вот и приходится мне бегать к ним, помогать родителям, следить за младшими. Ты знаешь, мне очень понравились твои кролики, они такие хорошие! Можно я одного маленького покажу моей семье, им тоже будет очень интересно на него посмотреть?
- Можно, - ответил Володя и с трудом улыбнулся. – Тебе же семье надо помогать, а то целый день пропадаешь здесь.
- Ничего, успею, - махнул рукой Навои и стал рассказывать про свою семью, чтобы как-то отвлечь Володю от грустных мыслей.
Так прошло несколько дней, и за это время Володя узнал о семье новоявленного друга так много, будто знал ее всю жизнь, а сам мальчик оказался совсем бесхитростным и искренним, что называется, от Бога. Из его рассказа Володя сделал вывод, что финансовое благополучие семьи друга давно и прочно скрылось далеко за горизонтом. И по внешнему виду Навои можно было догадываться об этом, так одевался он в немыслимую по цвету и фасону одежду, а иногда и вовсе “щеголял” в наряд Маугли, благо было тепло. Навои тоже не имел друга, и они как-то инстинктивно сразу почувствовали тягу друг к другу, словно дружили много лет и только недавно расстались. На его лице синяк почти не был заметен, но лицо Володи еще “переливалось” разными оттенками, но он уже сам ухаживал за своими животными и продолжал помогать маме по хозяйству, посещал школу, где одноклассникам сказал, что свалился с балкона. Несмотря на то, что Володя не нуждался в помощи Навои, тот продолжал приходить к нему, а однажды и вовсе предложил:
- Володя, можно я буду просто так приходить, и помогать тебе?
- Конечно, можно! – обрадовался такой поддержке Володя. – Я тебе покажу, где ключ прячу, ты можешь приходить, когда захочешь и в мое отсутствие наблюдать за ними.
- Вот тебе спасибо! – обрадовался мальчик и сверкнул черными глазами.
Теперь у Володи немного прибавилось свободного времени благодаря другу. Он мог с течением времени на сбереженные деньги купить себе книгу, о чем мечтал давно, но боялся непомерной цены. Мальчик по-детски рассуждал, что новая книга намного дороже старой. Когда же из разговора двух одноклассников узнал про магазин, который назывался “Букинистический”, где в основном продаются старые книги, то возгорелся желанием найти его. Закончив все уроки и дела по дому, он пустился на поиски. Расспросив немало прохожих, наконец, он нашел его и с трепетно бьющимся сердцем стал подходить к нему. Возле двери остановился и замер, будто готовился к смертельному номеру. На его счастье оттуда никто не выходил и не мог увидеть его незавидное состояние. Все же Володя собрался духом, толкнул дверь, вошел в магазин и оказался прямо в его середине. От обилия книг у мальчика разбежались глаза, и он совсем растерялся. Вдруг откуда-то сверху раздалось:
- Эй, мальчик, тебе какая книга нужна?
Володя повернулся и увидел продавца. Тот был очень высоким, черным, как многие южане, с обаятельной улыбкой и смотрел на него доброжелательно. Володя запаниковал и ответил первое, что пришло ему на ум:
- Никакая!
- Как это – никакая? – резко изменился в лице продавец и сверкнул глазами. – В этом магазине столько книг и ни одна из них тебе не нужна?! Мальчик, может, ты болен?
- Нет, я здоров, - удивился такому диагнозу Володя.
- Я никак не пойму, как это здоровый, нормальный человек может сказать, что книга ему не нужна? – продавец стал почему-то “набирать обороты”.
Он всегда “заводился” с пол оборота, если люди пренебрежительно относились к книгам или вовсе игнорировали их. Продавец посмотрел грозно одним глазом на мальчика, предварительно зажмурив другой, и несколько секунд в упор разглядывал его. Володе стало не по себе и он попытался незаметно улизнуть. Однако не так-то легко было это сделать от рослого дяди, который протянул руку и схватил мальчика за плечо.
- Ты куда собрался, так и не выбрав ни одной книги?
- У меня нет денег! – чуть не закричал Володя. – Отпустите!
- Так дело в деньгах? - продолжая удерживать мальчонку, не прекращал допрос продавец. – В таком случае это исправимо. Но знай одно: нет такого человека, если, конечно, он умеет читать, чтобы ему не была нужна книга, просто пока что не нашел свою литературу. Вот ты мне скажи, про что больше всего любишь читать?
Володя повел глазами по сторонам, пытаясь что-либо вспомнить, но от страха ничего в голову не приходило. Продавец терпеливо ждал. Наконец мальчик выпалил.
- Путешествия, приключения и… дальше не знаю.
- Вот видишь, хоть что-то, но вспомнил. Так, это все хорошо. А вот тебе известно имя Авиценна?
- Да, это такое лекарство, - не моргнув глазом, ответил Володя.
- Почему ты так считаешь? – удивился продавец, выпучив свои огромные черные глаза.
- Потому что так написано на нашей аптеке. Пишут же на магазинах: “Хлеб”, “Молоко”, “Рыба”, - спокойно и даже где-то уверенно отчеканил мальчик.
Продавец громко и заразительно рассмеялся. Володя резко изменился в лице, оно у него даже посуровело, и посмотрел на незнакомого дядю исподлобья.
- Эх, мальчик, мальчик! Кстати, а как тебя зовут? – вдруг резко спросил продавец.
- Меня зовут Володей, - выпучив нижнюю губу и нахмурив брови, ответил он.
- А меня дядя Файзулло, - и протянул свою огромную ладонь.
Володя не без некоторого страха медленно поднял свою руку, и она почти до середины локтя исчезла в ладони продавца.
- Может, я вам мешаю работать, пойду домой? – робко спросил Володя.
- Как ты можешь мне мешать, если здесь никого нет? Днем ко мне редко кто заходит, обычно люди посещают магазин после работы. Детей же практически не бывает, у нас в основном хоть и поддержанные книги, но дорогие, и купить их могут только взрослые, к тому же не все.
- Вот и я не могу, - печальным тоном произнес Володя.
- А разве родители тебе денег на мороженое не дают? Собрал немного и купил себе книгу, - с назиданием сказал дядя Файзулло.
- У меня только мама, а папу я не помню. Денег у нас всегда не хватает, и книжки беру только в библиотеке, - и Володя опустил глаза.
- Извини меня, Володя, что напомнил тебе о больном, - Файзулло наклонился к мальчику, погладил его по голове и посмотрел ему прямо в глаза. – Это хорошо, что пользуешься библиотекой, но запомни: хорошая книга – это как настоящий друг, к которому ты можешь обратиться в любое время, когда тебе плохо. Поэтому она должна быть у тебя, рядом, в твоем доме, а не в библиотеке. Там она уже товарищ, каких много, а настоящих друзей, к сожалению, бывает мало. Я здесь работаю именно потому, что, когда люди покупают книгу, мне кажется, пусть за деньги, но они приобрели друга.
- Наверно, для своих детей Вы много книг покупаете? – спросил мальчик.
Файзулло резко привстал и посмотрел куда-то пустым взглядом. Он молчал какое-то время, и Володя не решался вымолвить словечко. Потом медленно процедил:
- У меня нет семьи. Я ее потерял при трагических обстоятельствах, а другую себе не представляю, - дрогнувшим голосом произнес дядя Файзулло и отвернулся.
- Извините меня, дядя Файзулло, - поджав губы, выдавил из себя Володя.
Воцарилась тишина, и мальчик просто не знал, как дальше поступить, стоя в нерешительности.
- Ничего, Володя, - протер глаза рукавом дядя Файзулло и снова тем же тоном спросил: - Так ты говоришь, что Авиценна – это лекарство? Нет, это много лекарств, потому что это был великий ученый и врач.
Дядя Файзулло подошел к полке с книгами и вытащил одну из них.
- Вот, послушай, что о нем написано здесь. “Али Абу ибн Сина (это европейцы переделали его в Авиценну) родился около 980, а умер в 1037 г.г., ученый, философ, врач. Жил в Средней Азии и Иране. Его труды были очень популярны на Востоке и на Западе. Энциклопедия теоретической и клинической медицины “Канон врачебной науки” на протяжении нескольких веков являлась обязательным руководством в Европе и в странах Востока”. Вот тебе и лекарство! Понял?
- Понял! – как эхо откликнулся Володя, разинув рот.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно хмыкнул дядя Файзулло. – Так что вашу аптеку назвали в честь великого ученого. Володя, ты приходи ко мне и я некоторые книги дам тебе просто почитать. Если какая понравится, я ее придержу, со временем накопишь денег, выкупишь ее, и тогда она станет тебе другом. Кстати, у тебя есть друзья?
- У меня есть один друг и зовут его Навои.
- Всего лишь один? – переспросил удивленно дядя Файзулло.
- Да, один, но он лучше многих мальчишек нашего двора, и другие мне не нужны!
- Ты поступаешь прямо-таки, как говорил великий Омар Хайям.
- А это кто такой?
- Так ты и его не знаешь? Ай-я-я-я-яй! Ты в каком классе учишься?
- В седьмом, - ответил Володя, не понимая, к чему клонит дядя Файзулло.
- А как зовут директора твоей школы?
- Сергей Михайлович, - мальчик даже слегка испугался, подумав, что продавец собирается пожаловаться директору.
- Значит так, - лицо дяди Файзулло приняло слишком серьезный вид. – Тебе, если не ошибаюсь, 13 лет. Что же получается, а? Ты почти семь лет ходишь в школу и знаешь имя директора, а 13 лет живешь на этой земле и не знаешь Омар Хайяма. Разве это справедливо?
- Не знаю, - честно признался мальчик, придя в полное замешательство.
- А я знаю, что это несправедливо и полное безобразие! Ну что ж, будем потихоньку наверстывать упущенное.
- А что говорил этот Омар Хайям? – спросил Володя, чтобы перевести разговор на другую, менее для него неприятную, тему.
- Во-первых, не этот, а великий Омар Хайям. Вот, послушай, что о нем пишут: “Хайям Омар (около 1040-1123), великий таджикский поэт и ученый, классик персидской литературы. Мировую славу приобрел математическими и астрономическими работами и как автор рубаи – философских четверостиший. Поэзия Хайяма пронизана духом философских исканий, стремлением к светлой, прекрасной жизни”. А говорил он с помощью рубаи во что:
“ Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.”
На последней строчке дядя Файзулло сделал особое ударение. Володя пытался понять смысл услышанного, а продавец-литератор внимательно следил за ним.
- Ладно, на сегодня с тебя хватит, а то ты наверно замучился с непривычки. Но запомни: кем бы ты ни стал в жизни, надобно знать историю земли, на которой живешь, людей, которые создавали ее культуру, науку, защищали ее и ненавидеть ее врагов в прошлом и настоящем. А теперь до свидания, заходи почаще.
- До свидания, - сказал ошеломленный мальчик и направился к выходу, полный необычных впечатлений.
С тех пор дядя Файзулло стал для него чем-то вроде духовным отцом, наставником и Володя не стеснялся заглядывать к нему по всяким вопросам. Но боле всего, конечно, забегал к нему из-за книг. Как только мальчик заканчивал одну книгу, дядя Файзулло предлагал ему почитать заранее подобранную им другую. Понравившееся произведение по истечении некоторого времени, когда накапливалась нужная сумма, а ее называл дядя Файзулло, Володя выкупал. Дома он завел свою библиотечную “картотеку”, куда заносил название книги и уплаченную за нее сумму. Таким образом, он вел учет своим книгам и заработанным деньгам. Справедливости ради надо сказать, что и дядя Файзулло был необычным человеком. Он всех постоянных клиентов магазина, которые заходили к нему не один год, узнавал на расстояние даже в городе. Люди часто назначали встречу у него, заканчивая беседу следующими словами: “Хорошо, хорошо, встретимся как всегда и в то же время у Файзулло”. Он был чем-то вроде достопримечательностью этого южного города на Востоке.
Прошло несколько дней, и мать заметила, что ее сын после того несчастного случая как-будто изменился. Он часто уходил в себя и с первого раза не всегда отвечал на задаваемый вопрос. Обеспокоенная таким обстоятельством, она повела его к психиатру. Врач сказал ей много заумных слов, но она запомнила следующее: мол, Володя очень остро и болезненно реагирует на несправедливость, в будущем ему придется нелегко в общении с людьми. Оттуда они возвращались в разном настроении: мать весьма задумалась, а мальчику было все равно, что сказал врач. Он все также продолжал заниматься своими нехитрыми делами, но теперь стал постепенно приобщать к чтению и Навои. Володя часто пересказывал содержание прочитанной книги другу и тот самозабвенно с вытаращенными глазами готов был слушать его до бесконечности. И каждый раз, когда произведение заканчивалось удачно для главного героя, Навои причмокивал губами и с счастливыми глазами говорил:
- Ай, ай, ай, какой молодец! Всех победил!
Однако от чтения книг в начале Навои отнекивался, но Володя продолжал настаивать, и с течением времени постепенно стал добиваться в этом деле успеха. Читал книги его друг в основном у Володи – дома не дали бы многочисленные заботы.
Однажды вечером, когда Володя закончил кормить кроликов и собрался выйти из сарая, за дверью раздались голоса. Он прильнул к щели и увидел, что соседка баба Клава беседует с матерю.
- Послушай, голубушка, - обратилась она к ней вкрадчивым голосом. - Я видела, как наши мерзавцы избивали твоего сына и еще кого-то. Так ты будешь обращаться в милицию?
Благодаря таким бабам клавам в любом населенном пункте все знают все и обо всех. Мать пристально посмотрела ей в глаза, пытаясь определить, чего та желает ей: добра или проблем?
- А зачем? – резко спросила она в свою очередь.
- Как зачем? – удивилась баба Клава. – Негодяи должны отвечать за свое преступление.
- Вы правильно сказали, что негодяи должны отвечать за свое преступление, но вот уверены в том, что всегда так бывает? Я – нет! У меня есть для этого веские основания и у любого тоже, достаточно того, чтобы внимательно посмотреть по сторонам, - с возмущением сказала мать.
- Но ведь, голубушка, так тоже нельзя! Если преступники не будут наказаны, то они начнут наглеть и совсем житья не будет! Мне кажется, что ты не права, - неодобрительно высказалась баба Клава.
- Действительно, если бездействовать против преступников, то они начнут наглеть и всем житья не станет. Но это все на словах, ибо жизнь показывает, что те, кто действует, не всегда добивается своего, а становится им еще хуже. Поэтому не права не я, а те, кто по занимаемой должности обязан сделать все, чтобы преступники всегда понесли заслуженное наказание. В противном случае у народа возникает обоснованное мнение в том, что нарушители закона вряд ли будут наказаны, а у правонарушителей будут основания думать, что они найдут возможность избегать наказания. Так что простым людям остается выбирать между плохим и худшим. Вот я и выбрала первое, чтобы не наступило второе. Ведь, если в первый раз моего сына просто избили, то сообщи милиции об этих мерзавцах, которых вряд ли сильно накажут, во второй раз их дружки могут и убить. Я не могу рисковать его жизнью. Что толку в том, что, если не станет моего ребенка, а преступников потом повесят на столбах? Кто вернет мое дите? Кто?
- И как же быть? – опешила баба Клава.
- Не знаю, я действую как мать. А что делать, пускай думают те, кто взялся решать эту проблему и занял соответствующее кресло. Не я же его заняла?
Мать резко развернулась и пошла наверх к себе, а баба Клава еще некоторое время, опустив голову, размышляла. Затем, не торопясь, поплелась дальше. Только после того, как она исчезла из поля зрения, Володя вышел из сарая и осторожным шагом поднялся к себе в комнату. Мать лежала ничком на кровати. Ее слова о безнаказанности преступления запали ему глубоко в душу. И теперь получается, что совсем нельзя на улицу не выходить, так как могут запросто тебя обижать, избивать? Так, с матерью на эту тему он не будет говорить, чтобы лишний раз не расстроить ее, а вот с дядей Файзулло попробовать стоит.
- Мама, кроликов я покормил, и уроки давно сделал. Можно пойду к дяде Файзулло и посмотрю у него новую книжку?
- Да, сынок, иди и будь осторожен, - разрешила она, не подняв голову с подушки. – Только сначала купи хлеба и молока.
- Хорошо, мама, я мигом, - обрадовался он и взял деньги со стола.
В продовольственном магазине народу было куда больше, чем в книжном. Володе пришлось выстоять небольшую очередь, где случайно подслушал беседу двух хорошо одетых женщин.
- Ты знаешь, Лара, не знаю, что и когда есть. Пробовала всевозможные диеты, но ничего не помогло, - произнесла одна полноватая женщина.
- Мне кажется, что надо есть только днем, но ни в коем случае вечером, - ответила ее подружка.
- И это пробовала, но без толку. Может, не то ем?
- А что ты ешь?
И когда она стала перечислять названия продуктов, которыми обычно питается, то большинство из них для Володи были совершенно неизвестны. Женщины ушли, вслед за ними и Володя, сделав все необходимые закупки.
К дяде Файзулло он пришел значительно позже обычного времени, и он сразу обратил на это внимание.
- Что-нибудь случилось, Володя? Ты так поздно никогда не приходил.
Ведь своих кроликов кормишь строго по времени, и они не дают тебе возможности сильно отклониться от принятого тобою распорядка дня.
Володя смутился и не знал, как ответить с ходу. Сообщить о подслушанном разговоре не хотелось, вроде бы некрасиво, а вот расспросить о его сути было интересно. Сперва, чтобы немного прийти в себя, решил начать с безобидной беседы в продовольственном магазине.
- Дядя Файзулло, скажите, пожалуйста, когда полезно кушать: днем или вечером?
- Интересно, зачем тебе это нужно? - миндалевидные черные глаза продавца округлились до невероятных размеров.
- Просто так, не все время о книгах спрашивать, существуют и другие вопросы, - сказал Володя и посмотрел на своего покровителя исподлобья.
- Хорошо, отвечу тебе, как смогу. Ты не забыл, кто такой Молла Насреддин?
- Нет, Вы давали мне книгу анекдотов о нем, - Володя не понял, о чем говорит его старший друг.
- Там как раз и имеется ответ на твой вопрос, но раз ты его задал, значит, кое-что подзабыл. Постараюсь напомнить тебе один из анекдотов про этого мудреца, балагура и хитреца. Итак, слушай: “Раз у Молы спросили:
- Скажи, в какое время дня есть полезнее всего?
- Богачам это полезно всегда, а беднякам тогда, когда есть, что покушать, - ответил Насреддин”. Разве он не прав?
И они оба покатились со смеху. Особенно разошелся дядя Файзулло, который любил не только давать советы, но и смеяться от души. Его заразительный смех и доброжелательное отношение к входящим в магазин вызывали к нему симпатии совсем незнакомых людей.
- Конечно, прав! Было бы, что поесть, я стал улепетывать за обе щеки хоть глубокой ночью, - облизнувшись, ответил, придя в себя, Володя.
- Вот в этом вся мировая проблема – что поесть. Ладно, довольно о еде, а то мне сильно кушать захотелось, в то время как до ужина еще далеко. Ты мне вот что скажи, только за этим пришел ко мне или хотелось поделиться мнением о последней книге?
- И за этим тоже, а книга об Александре Македонском понравилась. Великий полководец и завоеватель! – с восхищением произнес Володя.
- Не только, - мрачно сказал дядя Файзулло.
- Еще что-то великое сделал? – заинтересованно спросил Володя и уставился на продавца.
- Я бы не сказал, что великое. Это сейчас, по происшествии многих, многих лет мы с восхищением говорим, что Александр Македонский – великий полководец и завоеватель. А кто-нибудь пытался спросить мнение тех, кого он завоевывал? Они вряд ли так сказали бы. Кстати, он и в наших местах тоже бывал. Местные до сих пор помнят о нем под именем Искандэр.
Я, как представлю, что он прибыл сюда из своей далекой страны с одной целью – завоевать, т.е. грабить и убивать здешних жителей, моих предков, не могу восхищаться им. Это все равно, что несколько хорошо обученных людей соберутся вместе и побьют одного слабого человека, вся вина которого заключается в том, что он другой, слаб и, разумеется, не сможет защититься.
После заключительных слов Володе стало мутно на душе – еще свежи были воспоминания того ужасного дня. Как-то само по себе наступила тишина, в которой каждый из них размышлял над возникшими у него чувствами.
- Я думаю, что великим может быть только тот полководец, который смог защитить свою Родину, а не убивал ни в чем не повинных людей в других странах. Полководец-завоеватель – преступник в мировом масштабе, несмотря на его полководческий талант, и он должен быть осужден всем человечеством, - он протянул руку, взял у Володи книгу и положил на место.- Здесь мне поневоле приходится много читать и размышлять над прочитанным, благо работа позволяет, особенно днем. Каждый человек должен уметь защитить себя, свою семью и в, конечном итоге, свою страну. Для этого надо быть духовно умным и физически сильным.
- А разве одного ума мало? – спросил Володя.
- Видишь ли, мальчик мой, иногда вынужденно приходится применять силу. Например, сколько ни говори хулиганам, что ты не виноват и это может действительно так, если у тебя нет физических возможностей защитить себя, то они тебя наверняка побьют. Хотя я глубоко убежден, что сила – это только сила, а ум – это сила, умноженная во много раз. Вообще-то всегда старайся либо примыкать к умным, либо окружать себя умными, потому что от более умного чему-нибудь научишься, а от более сильного тебе, может, достанется. Хватит, мы с тобой сегодня достаточно побеседовали. Да, чуть не забыл. Если твоя мама не против, то на следующей недели могу взять тебя собой на прогулку за городом. Что скажешь?
- Вы же знаете, что я с удовольствием. А вот, что скажет мама, потом сообщу Вам.
- Хорошо, можно считать, что договорились. Ну что ж, тогда до свидания!
- До свидания, дядя Файзулло! – весело ответил Володя и бодро зашагал домой.
Мальчик возвращался в приподнятом настроении. Душа пела, и все вокруг окрасилось в радужные тона. А как же? Впервые в жизни он с взрослым дядей поедет за город на природу смотреть. Вот это да! Он обязательно запомнит все, что удастся там увидеть, и подробно расскажет матери. В предвкушении всего этого, Володя с улыбкой на лице приближался к воротам своего двора. Оттуда раздавалось беспокойное кошачье мяуканье. “Наверно чья-то кошка залезла куда не следует и застряла”, - подумал мальчик и поспешил ей на помощь. Идя на голос, он увидел, что кошка привязана к дереву, а с некоторого расстояния в ней из рогаток пуляют те пацаны, которые тогда его побили.
Обе стороны уставились друг на друга с ненавистью и несколько секунд молча присматривались к противоположной стороне. Володя узнал кошку. Это было единственное живое существо, которое радовало своим присутствием, и с кем общалась очень одинокая пожилая пенсионерка из соседней комнаты.
Не произнеся ни единого слова, он подошел к страдающему животному с явным намерением освободить его от мук. Долговязый оживился и с издевательством рявкнул:
- Ты, Заступник обиженных и обездоленных, когда перестанешь совать свой нос в не свои дела? Что, опять захотел получить?
- А когда вы перестанете обижать людей и животных? – поджав губы, бросил им Володя, не переставая развязывать узел на кошке.
Освобожденное животное прижалось к нему.
- Чего? – у долговязого вытянулось лицо. – Ну что ж, Заступник, ты один раз уже в качестве жертвы выступал, видать, понравилось. Ладно, давай еще раз попробуем. Сезон охоты далек, мы хотели потренироваться на кошек, но ты предложил лучший вариант. Спасибо, мы его принимаем.
Все загоготали и стали натягивать рогатки. Когда Володя взял кошку и прижал к груди, просвистел первый камень и угодил ему под ребро – тонкая рубашка нисколько не смягчила удар. Он громко вскрикнул и сел на землю, а над головой просвистели еще две пущенные “пули”. Ребята еще раз захохотали, расхваливая меткого стрелка и готовясь ко второму заходу. Вдруг на весь двор раздался мощный вопль бабы Клавы:
- Убирайтесь вон, окаянные! Оставьте мальчика в покое, изверги!
Пацаны нечленораздельно огрызнулись в ее сторону, но на большее не рискнули. В этом случае на крик женщины могла прийти милиция, и тогда им пришлось бы туго. Уходя, они пригрозили кулаком в сторону лежащего на боку с кошкой на груди Володи. Баба Клава подошла к нему с причитаниями:
- Эх, соколик, надо же тебе как не везет с этим хулиганьем! Давай я тебе помогу дойти до дому.
- Спасибо, баба Клава, ничего страшного, боль утихла, и я сам дойду. Пожалуйста, маме ничего не говорите, а то ей будет плохо.
- Хорошо, хорошо, не волнуйся, соколик, - когда же она ушла на такое расстояние, что Володя не мог ее услышать, то негромко вслух произнесла. – Эх, Володька, твоя мать не права. Этих мерзавцев надо наказать. Надо!
Володя вернул кошку хозяйке, которая ни о чем не догадалась и лишь ласково приветствовала свою любимцу. Матери же с улыбкой на лице сказал:
- Мам, дядя Файзулло обещал, если ты разрешишь, на следующей неделе взять меня собой на природу смотреть. Что скажешь?
- А что мне сказать? Конечно, иди, только договорись с Навои, чтобы кроликов покормил.
- Хорошо, мам! - обрадовался Володя и пошел спать.
Когда он снимал рубашку, весь погруженный в мыслях о предстоящей поездке, мать увидела на его теле солидный синяк.
- Это откуда у тебя? – и она указательным пальцем показала на него.
Володя опустил голову, на миг растерявшись, потом спохватился:
- Когда я собирал траву, напоролся на ветку, не заметил ее.
Мать внимательно посмотрела сыну в лицо. Ей ли не знать своего ребенка? И она все поняла.
- Опять пристали? Что на этот раз случилось?
Молчать было бесполезно, обманывать мать он еще не научился.
- Ничего особенного, так, выяснили один вопрос и все.
- Да, по синяку не скажешь, что вы беседовали долго. Давай приложу к нему холодный компресс.
- Ничего не надо, мам, и так все пройдет, а от холодного мне неприятно. Я устал и хочу спать.
- Ладно, тогда спи.
Еще долго ни один из них не мог уснуть, думая о другом.
В полдень, когда Володя был занять кроликами, к нему заглянул с улыбкой во весь рот Навои.
- Здравствуй, Володя!
- Здравствуй, Навои! Заходи и посмотри на наших ушастых друзей. Ты присмотри за ними, а я сейчас приду.
- Хорошо, - обрадовано согласился Навои и втиснулся в сарай.
Володя вернулся довольно быстро, держа в левой руке книгу.
- Вот, смотри! – крикнул он и протянул другу книгу.
Навои взял ее и прочел: “Тысяча и одна ночь”.
- О чем эта книга? – спросил он, вытаращив глаза.
- Это восточные сказки, они тебе понравятся, - убежденно ответил Володя. – Я их всех тебе дарю.
- Что это значит? – не понял простодушный мальчик.
- Это значит, что эту книгу я дарю тебе и она твоя.
- Моя? – переспросил Навои, не веря такому событию, ведь до сих пор никто и ничего ему не дарил.
- Да, твоя, - улыбнулся ему Володя. – И еще кое-что есть для тебя.
- Что? – от обилия подарков за день, столь неожиданные для него, Навои присел на кучу сена.
- Вот, посмотри! - и Володя рукой показал на клетку, в которой сидела пара молодых кроликов породы бабочка. – И они тоже твои.
Навои потерял дар речи и только смотрел с одного подарка на другой. Он очень хотел сказать что-нибудь, но ему удалось только прошептать:
- Володя! Володя!
- Ты не волнуйся, Навои, все хорошо и главное, в порядке, - Володя пытался успокоить своего эмоционального друга.
Когда вознагражденный немного пришел в себя, спросил:
- Володя, мне дома их негде содержать, ты поможешь сделать им клетку?
- Конечно, а когда?
- Через два дня, когда я приготовлю необходимый материал.
- Хорошо, через два дня. Этот вопрос мы с тобой решили. У меня есть к тебе маленькая просьба.
- Я слушаю, – с готовностью отозвался Навои.
- Дядя Файзулло пригласил меня погулять за городом. Надо будет в полдень зайти и покормить кроликов. Ты это сделаешь?
- Я и так это делаю, так что в твоей просьбе нет ничего особенного.
- Просто хотел заранее предупредить, а вдруг ты будешь занят, вон сколько у тебя забот.
- Ничего, немного времени найду.
- Тогда договорились. Мне пора в доме наводить порядок и приготовить уроки.
- А мне идти к дедушке с бабушкой. Ну, пока!
- Пока! - ударив по рукам, друзья расстались.
В определенное время Навои зашел за Володей и они пошли к нему готовить клетку для подаренных кроликов. Шли они довольно долго, и пришли почти к окраине города. Здесь в основном были одноэтажные невысокие глиняные дома. Улочки узкие и большей частью без асфальта.
Володя сам был из бедной семьи, но здесь заглянул в глаза нищете. Особенно это было заметно на примере семьи его друга. Кроме Навои здесь находилось еще пятеро детей: мал, мал да меньше. Все они были худощавы, в неказистой одежде и спали на непонятных каким образом сколоченных нарах. Родители друга были под стать детям или наоборот, но в добавок с натруженными руками. Хотя прошло немало дней со дня их знакомства, Володя был у него впервые. Он старался ничему не удивляться, чтобы не оскорбить хозяев, но скрывать эмоции ему было очень трудно. Отец Навои протянул свою сухую жилистую руку и с улыбкой, как бы извиняясь за свою нищету, тихо произнес:
- Алишер. Ты можешь не назвать себя, Навои про тебя почти каждый день рассказывает.
Мать Навои стояла неподалеку и смотрела на них, не решаясь подойти поближе. В руке она держала мотыгу и смотрела на мужчин исподлобья.
- Пап, мы пойдем делать клетку кроликам, которые подарил мне Володя?
- Хорошо, идите! - разрешил отец и с улыбкой проводил уходящих мальчиков.
Громко смеясь и переговариваясь, ребята быстро управились с клеткой. Взрослые иногда украдкой бросали в их сторону взгляд и довольные продолжали обрабатывать огород. Мальчики осмотрели свою работу и остались довольны. Только после этого Володя попрощался со всеми, помахал рукой и направился домой.
Время до назначенного дядей Файзулло дня проходило ужасно медленно. Володе так нетерпелось скорее отправиться за город, что себе просто места не находил, и был весь как комок нервов. И вот он настал – долгожданный день! Он только спускался по лестнице вниз, когда у последней ступеньки чуть ли не столкнулся с Навои.
- Доброве утро, Навои! – радостно приветствовал он друга.
- Доброе утро, Володя! Я не опоздал? – спросил он и широко улыбнулся.
- Нет, в самый раз, пойдем к кроликам. У меня вчера был запас травы, мы сейчас покормим их, а в обед ты принесешь еще и уже без меня покормишь. Хорошо?
- Конечно!
- Отлично! После того, как ты наведешь здесь порядок, заберешь своих крольчат и пойдешь домой. Представляю, как к твоим многочисленным проблемам прибавится еще одна.
- Ты не прав, это не проблема, а радость для меня. Я буду смотреть на них и забуду обо всех моих заботах, хотя бы на время, иначе с ума сойду.
- Ладно, ладно, смотри, сколько хочешь, только с ума не сходи! Вроде бы все, вот тебе ключ, а я пошел собираться.
- Удачной прогулки, потом расскажешь!
- Обязательно!
Навои пошел дальше к дедушке с бабушкой, а счастливый Володя поднялся за своими нехитрыми походными вещами. Затем он выскочил обратно и понесся в сторону букинистического магазина. Запыхавшись, он вошел в магазин. Дядя Файзулло не любил, когда опаздывают, и не редко говорил Володе: “Лучше на пять минут прийти раньше, чем на одну опоздать”.
- Молодец, вовремя пришел! Пошли на остановку,- улыбаясь, сказал он и взял Володю за руку.
От конечной остановки дальше они пошли в глубь гор, которые были увенчаны снежной шапкой даже в такое теплое время года, что немало поразило мальчика. Не удивительно, поскольку, находясь в городе, эти могучие красавцы природы для обзора горожан были недоступны. Володя всю дорогу не переставал восхищаться впервые открывшейся перед ним красотой. Им навстречу попадались разные люди, говорящие на незнакомых Володе языках, хотя смысл нескольких из них, употребляемых среди жильцов их двора, он понимал. Ему было интересно знать, о чем они говорят, беседовать с ними на их родной речи. Он глубоко вздохнул и с явным сожалением обратился к старшему другу.
- Эх, дядя Файзулло, вот было бы здорово знать все языки, чтобы понять всех людей. Правда?
- Конечно, мой мальчик! Кроме этого, любой язык является частичкой общемировых знаний и человеческой мудрости, которых он впитал в себе на протяжении тысячелетий неповторимым образом. Вот почему очень трудно иногда точно, с передачей всех нюансов, перевести с одного языка на другой какой-либо печатный труд. Поэтому по возможности человечество должно сохранить их и, следовательно, их носителей – людей. В противном случае такая потеря – общемировая и невосполнимая.
По его интонации Володя понял, что данная тема на данный момент исчерпана. Он пошел дальше и продолжил смотреть вокруг себя, а дядя Файзулло с нескрываемым удовольствием следил за ним. Это не ускользнуло от внимания Володи.
- Дядя Файзулло, а почему вы не смотрите на горы и на все окружающее нас? Здесь же так красиво!
- Потому что только сейчас до меня дошло, что истинное счастье для человека заключается в том, чтобы осчастливить других. Ладно, пошли дальше.
А дальше на склоне гор им встретились люди, которые под крутым склоном обрабатывали землю. Это было очень не просто и, по всей видимости, им приходилось весьма туго. Володя замер, увидев их, как охотничья собака перед дичью. Вмиг окружающая красота померкла перед ним. Трудящиеся чем-то напоминали родителей Навои.
- Дядя Файзулло, можно Вас спросить?
- Конечно можно, спрашивай!
- Вот скажите, пожалуйста, почему работающие люди живут плохо? Они ведь не лентяи какие-нибудь, а очень много трудятся. Например, семья дяди Алишера, отца Навои.
Файзулло растерялся, не ожидая такого вопроса. Как же ребенку объяснить трудные экономические понятия? Потом он решился на простом доступном языке изложить свое мнение.
- Честно говоря, я тоже до сих пор в недоумении, хотя мудреным экономическим языком можно растолковать и обосновать такое положение людей. Однако скажу коротко о своем мнении: я считаю, что, если человек работает, то нужно ему платить так, чтобы он жил достойно, а не существовал. Только лентяи, лодыри и другие не желающие работать должны быть обречены на соответствующий уровень жизни. Однако тех, кто добрался до высоких постов, мало волнуют люди, которые не обзавелись разными путями достаточным материальным обеспечением. Не веришь? Давай послушаем, что сказал почти тысячу лет тому назад великий Омар Хайям. Ты не забыл кто это такой?
- Нет, дядя Файзулло! - сразу же ответил Володя.
- Тогда слушай: “У занимающих посты больших господ
Нет в жизни радостей от множества забот,
А вот, подите же: они полны презренья
Ко всем, чьи души червь стяжанья не грызет”.
Дальше они шли в основном молча, иногда прерываемая короткими комментариями дядя Файзулло попадавшим им на пути новшествам.
А в это самое время во дворе Володи разыгрывались непростые события. Баба Клава, одержимая справедливым возмездием, с утра отправилась в милицию и кратко, но очень живописно, обрисовала картину с хулиганствующими пацанами их двора. Блюстители порядка оказались, ей на удивление, за свою долгую жизнь она многое повидала, легки на подъем. Они успокоили негодующую пожилую женщину, быстро запрыгали в свою машину и понеслись по указанному адресу. Баба Клава же направила свои стопы прямо в аптеку – только здесь она могла найти успокаивающее средство для расшалившегося от эмоций сердца.
Милиция быстро нашла скучавшихся во дворе мальчишек, привела их в отделение и провела с ним разъяснительную работу. Их отпустили только в обеденное время, когда Навои шел кормить кроликов. Группа обозленных мальчишек со свирепым выражением лица возвращалась обратно, готовя жестокую месть. По мнению долговязого их “заложила” Володина мать и ему следовало понести наказание за их унижение.
- А где он сейчас носится? – спросил он, обращаясь ко всем.
- Я знаю, - ответил самый щупленький. – В это время он кормит своих кроликов. Мне не раз приходилось видеть его там в эти часы – у него же порядок.
- Отлично! – взвизгнул от радости долговязый. – И он, и его кролики получат сполна. Пошли!
И они в предвкушении острого развлечения и скорой реализации мести ускорили шаг. Во двор разозленные пацаны буквально влетели, а на встречу им беззаботно шел с двумя крольчатами Навои.
- Ага, старый знакомый! Куда путь держим? – издевательски спросил долговязый, медленно приближаясь к Навои.
Мальчишка чувствовал, что будет нечто нехорошее, старался не злить хулиганов.
- Я иду домой, - по возможности ответил он, прижимая к себе животных.
- А откуда кролики? – не отставал пацан.
- Мне их Володя подарил.
- Хороший мальчик Володя, не жадный, и ты тоже такой, правда?
Навои не ответил, не понимая, что они от него хотят.
- Я хотел сказать, если ты не понял, что ты тоже хороший и поэтому теперь кроликов подаришь нам, - и после этих слов быстрым движением выхватил ничего не подозревавших зверьков из рук мальчика, который даже не успел моргнуть.
- Отдайте их! Они мои! – закричал Навои.
- Были твои, а стали наши, или ты такой жаднюга? Нехорошо быть таким! Интересно, а кролики умеют летать?
И после сказанного он высоко подкинул одного из детенышей. Тот пролетел почти метров три в высоту и несколько в длину, затем громко шмякнулся на землю. Навои подбежал к нему и сразу понял, что крольчонок помирает, поскольку лежал неподвижно, и у него из носу вытекала алая струйка крови. Он поднял лицо со слезами и с ненавистью посмотрел на юных извергов.
- Сволочи! Сволочи! Что вы наделали?
- Ребята, посмотрите на него, из-за какого-то животного он нас так обозвал. Вы что, намерены терпеть такое оскорбление?
- Нет! – донеслось в ответ.
- Но сначала мы убедимся в том, что и второй кролик действительно не умеет летать, а потом возьмемся за его владельца, вдруг он неплохой летун.
- Отдайте крольчонка! – закричал Навои и бросился отнимать его у пацанов.
Те стали перебрасывать его друг другу, словно это был волейбольный мяч. Навои неистовствовал в своем желании поймать еле живого малыша. Наконец его усилия увенчались успехом, но долговязый размахнулся и ударил его, чтобы снова овладеть трофеем. Легкий Навои как пушинка отлетел в сторону и ударился виском об угол скамейки двора. Свидетелем всего этого опять стала возвратившаяся домой баба Клава. Она от увиденного окаменела и встала, молча прижав к груди руки и вытаращив глаза. Навои несколько раз дернулся на месте, потом по его телу пробежала конвульсия, и он затих. Пацаны не поняли в первые минуты, что произошло, и смотрели на упавшего мальчика с некоторым любопытством. Затем и до них дошло – случилось нечто страшное. Душераздирающий крик бабы Клавы убедил их в этом.
- Гады! Сволочи! Вы убили мальчонку! Люди! Они убили мальчика!
Ребята сперва не поверили ей, и подошли к неподвижно лежащему на земле Навои. Долговязый наклонился к нему:
- Эй, малой, что с тобой, вставай? Ты слышишь, вставай?
Он несколько раз потрепал мальчика, но тот был неподвижен. Из разбитого виска текла кровь. Теперь ни у кого не осталось сомнений в том, что произошла трагедия. Пацаны стали торопливо расходиться, а баба Клава продолжала взывать:
- Милиция! Вызывайте скорую! Милиция, ну где же ты? Люди, помогите!
Только после этого потихоньку стали собираться жители со всего двора. Кто-то догадался вызвать скорую помощь и милицию, которые прибыли почти одновременно. Врач констатировала почти мгновенную смерть, и тело мальчика забрали в морг. Милиция начала допрос свидетелей и спустя некоторое время двор опустел, словно здесь ничего такого не произошло. Только баба Клава одна сидела на скамейке и тихо рыдала. Из этого состояния ее вывел Володя, который вернулся из поездки в веселом настроении.
- Баба Клава, что с вами? Почему Вы плачете? Может, Вам чем-то надо помочь?
Она не в силах была говорить, только рукой слегка отмахивалась, мол, отойди, не мешай. Володя подумал: “Баба Клава просто так плакать не станет. Оставить ее в таком состоянии нельзя, вдруг ей плохо будет. Что делать?”. Он был в полном недоумении и не знал, как дальше поступить. Наконец баба Клава немного успокоилась и красными глазами посмотрела на него:
- Ну что ты пристал ко мне? Убили твоего дружка! Понимаешь? Убили!
- Убили? Кого? – не понял Володя.
- Кого, кого? Твоего дружка, который к тебе приходил за кроликами ухаживать.
- Навои?! – с ужасом догадался Володя о ком идет речь.- Кто? Как? Почему?
- Сейчас это уже неважно, ведь мерзавцам не нужна причина, чтобы убить человека?
Володя ощутил себя так, словно его оглушили кувалдой, и он потерял все свои органы чувств. В нем внезапно возникла какая-то пустота, ноги ослабли, и он незаметно для себя присел возле старушки.
- Чего уселся, иди, его увезли в морг!
Володя привстал и как запрограммированный робот пошел в сторону морга. Это место он знал. Здесь пролегал его путь к Файзулло. И мальчик все время хотел спросить своего старшего друга, что означает эта надпись на этом здании. Однажды тот в шутку сказал, что, если не найдет его в магазине, то пусть разыщет его тело в этом заведении. Внутрь здания мальчика не впустили, а только спросили:
- Чего тебе надо?
- Сюда недавно привезли мальчика, мертвого. Я хочу посмотреть, это точно мой друг.
- Детей туда не пускаем, только родственников и то взрослых.
Володя в сильном шоке пошел к родителям Навои и не знал, как им сообщить печальную весть. Но ведь только он знал, где жил убитый мальчик. К тому же родители ребенка станут его искать, так что все равно надо будет известить их о случившемся.
Тщательно вытирая слезы, Володя со страхом в сердце, приближался к дому Навои. При первом посещении привязанный к небольшому колышку безродный и облезлый пес злобно облаял его, но на этот раз только посмотрел в сторону чужака и, поджав хвост, исчез в конуру. Мальчик подумал, что чуткое животное почувствовало беду и поэтому повело себя совсем по-другому. Он подошел к двери дома и только потом заметил работающих в огороде в три погибели родителей друга. Дядя Алишер выпрямил спину, чтобы вытереть пот со лба и тут же заметил гостя. Он бросил мотыгу и направился к нему. У него блестели черные глаза, когда протягивал руку и здоровался с Володей.
- Здравствуй, дорогой Володя! Рад видеть тебя, а где Навои? Нехорошо он поступает, приглашает гостя, а сам где-то гуляет.
Володя стоял как каменный, не решаясь сообщить ужасную весть.
- Что с тобой, мальчик мой? Ты не заболел? – участливо спросил Алишер и посмотрел на друга сына пристальным взглядом.
- Нет, дядя Алишер, я здоров, а вот Навои больше нет, - и он громко разревелся.
- Как это Навои нет? А где он? – не осознал страшную новость отец погибшего мальчика.
- Его убили, - медленно, с расстановкой произнес Володя.
- Как убили? Где он? – с мгновенно потускневшими глазами тихо спросил Алишер.
Володя ничего не ответил, повернулся и пошел в направлении городского морга. Отец Навои отрешенно засеменил за ним. Когда подошли к зданию, Алишера впустили внутрь, а Володя остался снаружи. Долго ждать не пришлось. Когда отец трагически погибшего ребенка вышел, то от горя его чернота стала отдавать сероватым оттенком. Он молча прошел мимо мальчика и скрылся за поворотом.
Володя возвратился домой мрачнее тучи и весь в слезах. И это не ускользнуло от внимания матери, которая от бабы Клавы уже знала о сегодняшней трагедии. Поэтому не стала травмировать сына расспросами, и начала подумывать над собственным планом действий. Она только попросила его узнать о времени похорон, чтобы пойти туда вместе с ним. Когда они пришли к дому Навои, то весьма удивились, и еще очень опечалились. Первое чувство было продиктовано тем, что здесь присутствовало всего лишь несколько человек, не считая семью самого Навои. Второе – маленьким гробом на столе в огороде. Был веселый жизнерадостный ребенок на счастье родным, знакомым, опорой для семьи, а стал теперь никем. Володя уткнулся в руки матери и не сдержал обильных слез. Могила Навои находилась на горке с краю кладбища, откуда открывался вид на окраины города. Его родители были безутешны, а братья и сестры сбились в кучу и только испуганными глазами зыркали по сторонам, не совсем понимая суть происходящего. Над могилой насыпали кучу земли с камнями и потихоньку разошлись.
Дня два Володя вообще ничего не говорил, и мать стала беспокоиться за его судьбу. И он заметил изменения в поведении материи, которая не ходила на работу, а бегала куда-то с бумагами, не говоря ему ни слова. К кроликам мальчик потерял интерес, но продолжал кормить. Старался во двор лишний раз не показываться, но не из-за страха. Там он независимо от себя смотрел на ворота, и ему казалось, что вот-вот появится его единственный друг. Чувства боролись с разумом, который подсказывал – Навои больше не придет. Это состояние сильно терзало неокрепшую душу ребенка, пережившего страшную трагедию. Совсем перестал навещать дядю Файзулло, но надо было вернуть книгу. Он спустился к кроликам и, открыв дверь, застыл. В сарае не было ни одного длинноухого питомца. Обворовали?
Когда он пришел в себя, быстро поднялся наверх сообщить матери о случившимся.
- Мама! Мама! Кроликов в сарае нет!
- Успокойся, сынок! Все в порядке, я их подешевке распродала.
- Почему?
- Потому что не возьмем же их в дорогу?
- А почему в дорогу? Куда мы едем? – удивился мальчик.
- Мы не едем, а переезжаем.
- Переезжаем? - от неожиданности Володя затрясся.
- Да. Я уже приготовила все: документы, вещи, билеты и т.д. Тебе осталось всего несколько дней, чтобы закончить учебный год, а потом мы уедем.
- Куда?
- К моим родным, на север, - отрешенным взглядом посмотрев в окно, ответила мать. – Мне надоело одной биться за жизнь, как рыба об лед. Посмотри вокруг, сынок, люди объединяются по разным причинам. Кто в партию, кто в клуб по интересам, а кто и вообще по взглядам на жизнь. Мы же здесь одни и некому нас защитить.
- Ты думаешь, там все люди хорошие? – недоверчиво спросил Володя.
- Люди везде разные, но у нас не везде может быть поддержка. Так что готовься к отъезду.
Володя совсем приуныл, хотя внутренне понимал, что мать права. Она же не хотела рассказывать ему еще об одной причине, из-за которой хочет уезжать отсюда навсегда. Этот двор будет постоянно напоминать сыну о гибели единственного друга, которого он приобрел здесь за свою столь короткую жизнь. Оставалось два дня до отъезда и Володя, не без тяжести на душе, пошел к дяде Файзулло. Продавец, увидев его, несказанно обрадовался, оставил взрослых покупателей и направился к мальчику.
- Здравствуй, мой маленький друг. Что с тобой? Почему ты не приходил за книгой? Может, надоело читать?
- Не читать надоело, а жизнь надоела, - глубоко вздохнув, не по детски ответил Володя.
- Подожди, подожди! Что такое говоришь в этом возрасте, словно прожил длинную и тяжелую жизнь взрослого? Излагай все подробнее и не спеши.
Володя начал тяжелый рассказ о гибели друга и закончил сообщением о переезде. Дядя Файзулло, слушавший мальчика на корточках, остался неподвижен, только уронил голову на скрещенные руки. Так прошло немало времени, пока покупатели не окликнули его. Он, молча и быстро обслужив всех, закрыл дверь магазина и выставил вывеску “Закрыто”. Все это время дядя Файзулло старался не смотреть на сраженного горем мальчика. Затем он подошел к нему, присел перед ним и посмотрел Володе прямо в глаза.
- Мальчик мой, по большому счету люди везде те же и почти одинаковыми методами борются за свое благополучие в жизни. Может, тебе придется менять места работы и занимаемые посты, но всегда пусть у тебя будет неизменным человеческое достоинство, и это же качество уважай, цени и культивируй в других. Потому что без него человек пойдет на любое гнусное преступление. Вот что хотел я сказать тебе напоследок и никогда, слышишь, никогда не забывай этого. А сейчас принимай от меня этот последний подарок в память о Востоке, где ты родился и вырос.
И с этими словами он взял с полки книгу и протянул ее Володе. Мальчик бросил взгляд на титульный лист и прочел: “Ирано-таджикская поэзия”. Затем дядя Файзулло медленно и очень выразительно произнес:
Не думал, что дважды придется умереть,
И столько же раз семью потерять.
Невыносимо, когда родного лица рядом нет,
Жизнь теперь ничто, зачем ее держать?
- Какой восточный поэт написал эти грустные слова? – по старой привычке спросил Володя.
- Ты его не знаешь, и вряд ли когда-нибудь он станет известным, - с влажными глазами ответил Файзулло. - Не буду задерживать тебя, у вас дома еще много дел и мало времени перед отъездом. Прощай!
- Дядя Файзулло, я никогда не забуду Вас, всегда в мыслях буду советоваться с вами и поэтому говорю: “До свидания”.
Не имея больше сил переживать разлуку, Володя быстро развернулся и выбежал из магазина, а дядя Файзулло остался неподвижен.
Дома он бросился на кровать и дал волю чувствам громким плачем. Мать, вытирая слезы, понимала, что не сможет утешить сына, и только продолжала молча складывать вещи. К вечеру все было готово к отъезду. На следующий день Володя с решительным видом что-то положил у себя за пазуху и вышел из дому. Он шел и не замечал прохожих. Скоро оказался возле могилы Навои, присел рядом на землю, опустил голову на руки и так долго оставался неподвижен. Потом встал, вытащил из-за пазухи книгу, немного раскопал землю на могиле, положил ее туда и снова закопал. Это была его любимая книга великого испанского писателя Сервантеса про рыцаря печального образа Дон Кихота. Когда он спускался со слезами на глазах, попрощавшись с могилой друга, то не заметил в тени дерева плачущую семью Навои, провожавшая его взглядом. Дома стал укладывать поверх всех вещей свои книги, чтобы иметь возможность в пути перечитывать их. Вдруг одна из них упала и раскрылась на предпоследней странице. Володе в глаза бросилась печать на листе.
- Мама, что означает вот это? – спросил он и пальцем показал на нее.
- Сынок, это печать книжного магазина, торгующего старыми книгами с указанием цены.
- Цены? – удивился он и стал внимательно и с интересом рассматривать печать. – Но мама, цена здесь указана неправильно! Я никогда за одну книгу так много не платил, так как здесь она в два раза больше! Может, там ошиблись?
- Нет, сынок, там не могли продать тебе книгу в два раза дешевле.
- Тогда посмотрим цены на остальные книги по моим записям, и тогда все станет ясно: это ошибка или я не знаю что.
Он быстро достал свою тетрадь и сразу выяснил, что цены в его записях и на книгах разнятся ровно на половину.
- Мама, как такое может быть? Выходит, что магазин мне продавал книги ровно в два раза дешевле? – Володя был потрясен.
- Конечно, нет, сынок, магазин никому книги дешевле не продает, - улыбнулась она в первый раз за последнее время.
- Но я же все верно записывал!
- Я и не сомневаюсь, что ты все правильно записывал, - спокойно сказала мать, начиная догадываться, в чем дело.
- Тогда как такое могло случиться? – опять удивился Володя.
- Все очень просто, сынок, разницу за тебя платил из своего кармана дядя Файзулло. Понял?
Володя от неожиданности присел на закрытый чемодан и еще долго не мог прийти в себя.
Всю ночь он не мог уснуть, думая о предстоящей поездке, но больше всего о том, что как несправедливо все получилось. Только он приобрел друзей и надо же: одного потерял навсегда, а с другим расстался навсегда.
В поезде, где мальчик оказался впервые в жизни, он хмуро и неотрывно смотрел в окно. Попутчица, пожилая женщина, удивленно спросила маму Володи:
- Дети обычно радуются, когда куда-то ездят, а ваш почему невесел?
- А нам нечему радоваться вынужденной поездке, особенно, если это переезд и уж тем более ему.
Потом всю дорогу соседка больше не задавала им ни одного вопроса.
Утомленный всеми предшествующими событиями, Володя полез на верхнюю полку и стал потихоньку засыпать под стук колес, которые, как ему казалось, настукивали: “На север! На север! На север!”