Уходят анфиладой отраженья –
Я жду и не хочу искать предлог,
И непреодолимо притяженье
Того, чья тень ложится на порог.
Входите, мой полночный незнакомец,
Вы видите: я рада. Я – звала.
Из-за каких немыслимых околиц
Вас привели слова и зеркала?
Вы холодны, но я Вас отогрею.
Пусть будет вальс. И только в этот раз.
Позволите?.. Вы медлите... Смелее –
Мы здесь одни. Я приглашаю Вас.
Нам с Вами не стоять пред аналоем,
Но в эту ночь поверьте зеркалам.
Надеюсь, Вам не боязно со мною,
Ведь я лишь приложение к словам.
Никто не лишний, и никто не третий,
И я Вам ни невеста, ни жена,
И нет ни расстояний, ни столетий,
Но есть рука в руке, и ночь нежна,
И каждый шаг, и каждое движенье
Подобны испытанью и борьбе,
И прячется начало приближенья
В прищуре глаз, в прикушенной губе,
И музыка влечёт водоворотом
В невозвратимость, в глубину, на дно…
Так сердце замирает перед взлётом,
Когда ещё разбег, но – решено.
Меня ласкает лунных окон глянец
И обнимает страх, почти любя…
И я одна танцую белый танец
С мелодией, похожей на тебя.
*По славянским поверьям, ведьмы были особенно активны в так называемую Птичью ночь (иногда её ассоциируют с Воробьиной ночью, которая приходится на конец лета).