В обидах скрывается бедствий источник, Когда, не умея прощать и терпеть, Душа растревожена мыслью порочной О мести, не менее страшной, чем смерть. Не часто цариц подвергали опале, Но участь разгневавших мужа ясна – В обители скорби и вечной печали Молиться от первых лучей дотемна. Была незавидной судьба Евдокии… Господь от петровского гнева не спас. Обиженной, видно, годились любые Пути отомстить. И уверовав в сглаз, Считая, что женская гордость задета, Царица решила не встать за ценой, Сжив мужа неверного с белого света. Её тяготил монастырский покой. Мечтала она, чтобы Пётр занедужил И вскорости слег, оставляя престол, Болезнь иссушила бы тело, и душу, И Царь постепенно в могилу сошёл. Свеча распаляла ей думы дурные Про Зло, что впивается в царственный мозг. И порчу тогда навела Евдокия, Колдуя над прядкою царских волос: «Не брезгуй, Тьма, моей персоной важной, Сыщи болезнь, обидчика известь. Принять сей грех мне на душу не страшно, Распутен Царь. За это будет месть! О силы Тьмы, ну в чём я виновата? Живу одна в глуши монастыря. Младой девицей я была когда-то - Почти невольно вышла за Царя. Не нужно было мне его богатство, Любви хотелось нежною душой, Когда-нибудь вступила бы на царство Всея Руси Царицей молодой! Ползи, лети, вонзайся жалом в душу. Да сгинет Царь – ему и поделом. Я не уймусь, покуда не разрушу Того, кто сам ко мне явился злом!» Свеча трепетала под страстным дыханьем, А тени дрожали приветствуя Зло, Царица открыла своим заклинаньем Дорогу, ему ударяя челом. И Царь занедужил тяжёлой болезнью: Почти обезножил и даже ослеп. От порчи людей исцелять бесполезно - Несчастный всё ближе клонился к земле, Теряя последние слабые силы. А Зло укрепляется верой во Зло. Осталось полшага Царю до могилы, Он Смерть увидал над холодным челом. И Петр предложил ей завидную плату За право ещё послужить для Руси За душу ценой расплатиться богато И время у Смерти себе отпросить: «Помилуй, Смерть, сейчас меня помилуй! Бери что хочешь, только пощади! Отдам тебе врагов своих постылых, Земным судом не буду я судим. Кого желаешь, жертвую указом, Бояр, холопов, женщин и мужчин! Сомненьем в них пожизненно наказан, А всё равно, конец у всех един! Я тоже смерти избежать не смею, Прошу отсрочки, ты меня пойми, Удел избрал я прочих тяжелее, Года свои считаю, словно дни!» Она огляделась и справа, и слева, Снимая тяжёлый коварный недуг. Решила, что с помощью царского гнева К себе приберёт верноподданных слуг Опальной Царицы. А нынче несложно С лихвой насладиться грехами Царя – Кровавые оргии всё подытожат, И многие души невинно сгорят. Болезнь отпустила Петра незаметно. Надежды, действительно он оправдал – И старых, и малых по разным наветам Казнили, пытали и гнали тогда. Но смерть Евдокию саму миновала. Она, обвиненная в тяжких грехах, В глуши монастырскую жизнь доживала, И в жизни несчастна, и в смерти тиха. А Царь, перепуганный до смерти, верил И в порчи, и в сглазы, и в вещие сны, Царю ли жалеть о кровавых потерях? Не царское дело - казнить без вины.