Что ж, если Вам и вправду есть, что сказать – тогда побеседуем. Только в темном углу бара, где за дымом не видно Глаз собеседника. И можете даже меня угостить бокалом виски – Я буду бурбон, со льдом, неразбавленный – знаю, что в группе риска, уже, между прочим, давно – дурная наследственность - Но вы не волнуйтесь, я сама за себя несу ответственность. Вам интересно, как мой невидимый друг? (Странно, что вы про него вот так вспомнили вдруг) Он уже двадцать четыре часа под надзором своей Благодетельницы. А я? А что я? Я пока что учусь не разбрасывать пепел вокруг пепельницы. Не видите – табак закончился. Купите мне пачку нового, с черной смородиной. Я за него сейчас, наверное, продала бы родину. Только не нужно сидеть, смотреть и считать мои родинки – На мне нет узоров, и совсем не растут цветы. Это не повод, что мы, когда-то там, были с Вами на ты. И кстати, я здесь совсем не по этой причине, Не в нужде утешения и не в поисках адреналина. Что? Вы спросили, тогда зачем? (Что-то табак не раскуривается…) А просто так. Дождусь момента – и сама себя выгоню на промозглую улицу, Ровно на десять минут опередив вышибалу, Как обычно – по трапу пешком на корабль с бала. Только скреплю завершение дня прощальным рукопожатием, Как в инструкции по выключению света – легким нажатием Кнопки. Только следите, чтоб не повышибало пробки. И дайте, пожалуйста, общего свету на зал. Что – «невозможно»? Почему никто не сказал? По-моему, кто-то из нас начинает сходить с ума – или вы тут все, Или я сама. Вы, разумеется, правы - второе куда вероятнее. Могли бы хоть раз промолчать – сделать приятное… Что Вы сказали? Вы доктор? Вы настаиваете на терапии? От местной интоксикации и общей мизантропии? Да что Вы… Согласна даже на трепанацию. Только найдите хирурга, чтоб грамотно провел операцию. Я Вам даже за это – хотите? – налью крепленого. Сама я не пью – дрянь – но как в знак скрепленного Договора о моем добровольном лечении, Если это, конечно, имеет для Вас значение… Для Вас – в самой Богом забытой воронке земного атласа… На самом деле, Вы, знаете, шли бы себе по адресу И не делали вид. Вы дверью ошиблись – у меня ничего не болит. Вам, верно, к соседу – живет этажом повыше, У него уже много лет протекает крыша, И портит мои обои… Нет, я живу не одна, меня здесь двое. И это не прихоть - скорее, такая традиция. И я Вас прошу, Перестаньте меня доводить до кондиции – Вы задаете много вопросов, Вы любопытствуете – Зачем Вам меня выворачивать, будто на исповеди? Я, к слову, ни грамма не верю, что Вам это всё интересно – Вы б с радостью большей меня изучали телесно. Так что ж не сказали сразу – без этих пассажей лирических – Что Вы – врач по части паталогоанатомической? И что Вам на самом деле было необходимо… Нет, это не то, что вам кажется, просто от дыма Слезятся немного глаза… Так что, Вы всё еще что-то хотите сказать?... Нет, стойте, не надо, лучше, прошу Вас, молчите. Вы можете делать со мной всё, что Вы захотите, Но только больше не бейте в лицо наотмашь метафорически. Хочется рвать меня в клочья – так рвите физически. Бейте, кусайте, режьте, истыкивайте иголками – Мне более по душе расправа такого толка, и я считаю себя в праве просить о подобной участи. Только давайте быстро – чтоб долго не мучаться, Раз уж мы не имеем сегодня альтернативы. Я знаю, что Вами уже давно директивы Получены Сверху, наверняка – что, чем и как – Так давайте же с этим покончим, пока Я не изменила решения…