Никого не будет в доме.
Да и дома тоже нет
в судьбоносном буреломе
тридцати прошедших лет.
Монстр-гиря дом крушила
увлеченно и всерьез,
сбросив в братскую могилу
память радости и слез.
Где соседи по площадке?
Раскидало по земле.
Кто зело богат и счастлив,
кто с табличкою в золе.
Место пусто не должно быть.
Мэр прикажет, свистнет рак –
разобьют здесь садик, чтобы
в нем прогуливать собак.
А под их дерьмом собачьим
под раскидистым пластом
робкой жалобой заплачет
чье-то детство о былом.