На черном небе догорал, Обуглился закат. Был тесен городу и мал Асфальтовый наряд. Шнуровка тесная дорог, Развязки площадей. И город рвался на восток Подальше от людей, От надоедливых машин, Звенящих проводов. До самых солнечных вершин Взлететь он был готов. И он едва не воспарил, Но вовремя постиг, Что груз отеческих могил И для него велик, И неподъемен, и незрим. Плененные судьбой Лежат, покоятся под ним, И тянут за собой. Не в силах городу помочь И мудрый дать совет, Поджег предательскую ночь, И сам сгорел рассвет. Вновь зазвенели провода, Огни прогнали тьму... И Город понял – никогда Не вырваться ему...