несущий на мускулах яд муравьиных лап,
танцующий с виттом на рёбрышках барных блюд,
он нежно толкает в спину жующих кляп,
он тычет когтями в пальцы, что время льют.
он вместо соломы под падаль кладёт репей,
асфальт приручает – и водит на поводке,
он пшикает ветром, как термоопасный спрэй,
и манку тасует в текучем глазном белке.
ещё он торгаш – ну конечно же, он торгаш:
в его магазине патроны цветут, как пот,
и есть там рецепты топорных и парных каш,
но это его, конечно же, не спасёт.
под утро, когда черепа надевают мир
на линию отсечения от мирка,
он лезет серёжкой в тартар ушастых дыр
и учится не вращаться и не моргать.
… а в окна шипит, как примус, чеширский день
и небо картошкой кипит…
и легко-легко
неведомый кто-то, улёгшись в кувшинку стен,
сдувает своё дыхание в молоко.