Вечер спешно спускался на город, подбивая подушки-сугробы.
Он заглядывал в окна жилые и спешил поделиться теплом.
Прикурив от луны сигарету, зажигал маяки для прохожих.
И заботливо на ночь машины накрывал серебристым чехлом.
Эта женщина, в лёгкой тревоге, из-за шторы, с надеждою робкой,
Ищет взглядом кого-то у входа… (подожди, не грусти, он – вот-вот…)
Поправляя уложенный локон (не ошибся ты, вечер, похоже),
Отраженью в стекле улыбнулась, прошептала: – Я знала – придёт!
***
Два окна, что напротив, печальны – нет в них праздника, шума, веселья –
Прописалась давно безнадёжность и сквозит через выцветший тюль.
Что поделаешь, выросли дети и давно у них новые семьи –
Раз в году присылают открытки: "Поздравляем сердечно, папуль!"
Только Сашка, внучок его старший, возвращаясь с какой-то тусовки
И девчонку домой провожая, предложил: – Может, вместе зайдём?
Та ответила: – Поздно, наверно, и с пустыми руками неловко.
– Ничего, деду будет приятно нас увидеть с тобою вдвоём.
***
И кружил, и кружил зимний вечер – столько дел накопилось сегодня –
На такси посадить опоздавших, колыбельную спеть малышам...
А закончив дела в мире этом, беззаботным, весёлым, свободным,
Улететь на свиданье к Полярной, самой северной дочке Ковша...