Ты помнишь, дружище ? Мы были другими.
Сейчас - всё иначе. Не души - калеки.
Ты помнишь, как ночью летали богини
Для нас раздвигая худые коленки ?
Но ... сломана ось. Раскрутившийся шарик
Возжаждал упиться вином приворотным.
А новым "богиням" - поэты мешают,
Как чистым дворцам - нищета подворотен.
Придётся поверить, что всё - несерьёзно.
Лишь глупое эхо "заветное" шепчет:
Ненужные трусики - птицами! В воздух!
Ведь призрачен , славой обгаженный, чепчик.
Придётся сознаться , что брошены оземь
И место своё, на земле, занимая
Всегда обещаем исправиться. В восемь.
Шестого. Под вечер. Прошедшего мая.
Запряталось пиво в китайском железе,
Опять у богини обиженный ротик.
Наш май - далеко... По-привычке , залезем
В пивнушки, в подъезды, на дно, в подворотни ?
Там - пиво всегда наливают без пены,
Там - райские кущи да винные струи,
Там грустною ночью лабает Шопена
Тоскливый алкаш на трёхгранно-трёхструнной.
Там - честно и грязно. Любому - по вере,
Там - совесть покрытая матом и лаком,
Там - в каждом углу умирают Гварнери
К груди прижимая свои балалайки...
А мы ? Просто серые , глупые тени
Спускаемся, друже, всё ниже и ниже
И в наших подъездах окрашены стены
Таинственной ночью пейзажей Куинджи...
Мы падаем в пропасть, в бездонную штольню
Любимые наши! Не надо, не надо!
Прекрасные наши! За что вы, за что вы,
Вдруг стали весёлой расстрельной командой?
Любимые... Милые, злые, живые...
Мы тоже - живые! Не смейте, не смейте!
Все наши дороги. Прямые. Кривые.
В одну превращать-поворачивать... К смерти.
* * *
И всё ж... За мгновение до поворота
Беспечными, жаркими, сладко-нагими
В пивнушки , в подъезды, на дно , в подворотни
Вы к нам возвращаетесь...
Наши богини.