Я боролась, закрывала дверь и уши,
Но сдавалась, яду синему покорна,
Забивался и царапал неуклюже
Снежный хмель мое простуженное горло.
Мне бы чай с малиной, томик детективный,
И дремать в тепле заботливом и скучном,
Но проник мне в уши плач твой сиротливый,
Я пропала, синей песней плачь и мучай.
Я отравлена волнующей печалью,
Эти крылья, эти руки, эти реки,
Я же помню, я вчера была нормальной,
В прошлом месяце, году, каком-то веке.
Синий Сирин, дивный демон, что ты сделал?
Я замерзла, и тепло меня не лечит.
Я с ума сошла, пою, ломаю тело.
Я забыла, что такое – человечье.
2
Сирин по северной белой золе
Босыми пылит подошвами.
Мне бы тепла ему выдохнуть вслед,
Снега в облаках некошены.
Где-то за краешком свито гнездо
Усердных ветров ладонями.
Мне бы на цыпочки – здесь ли твой дом?
И в звезды взглянуть бездонные.
Не отводи обезумевший взор,
Сочи мне огонь сиреневый.
В небе рассыпан соблазна минор
Поверить ночному пению.
Синими искрами высвечен путь,
С крыла - серебра немеряно.
Сирин, кому ты на белую грудь
Ссыпаешь сапфиры севера?
Снежный кристалл расцветает в горсти –
Холодный жасмин невинности.
В теле метели души не спасти -
Со страхом на землю вытрясти.
В пух тополиный сбивается страх.
В снегах облака некошены.
Лето гадает на белых цветах –
Возможно ли невозможное?
3
Где тебя носит, в каких журавлях-небесах?
Мир без тебя выжигают кислоты пустот.
Я потерялась в огромных московских лесах,
В путах бетонных деревьев, кирпичных кустов.
Не дотянуться руками до неба в окне,
Реют куски облаков, отлетев от хвоста.
Лучше бы снег, если белое – лучше бы снег,
Жар погасить неисхоженным ликом листа.
Мертвые петли – не знающим страха высот,
Крылья в полнеба, на уровне дцать этажей.
В клюве звезду, на язык, положивши, несет,
Севера синего неопалимую гжель,
Сирин серебряный, демон с печалью в очах,
Кто я такая, чтоб ты прерывал свой полет?
Трудно заметить, что маленький кто-то зачах,
Не пережив лихорадки осенних щедрот.