— Блин, закон подлости, никого домашних дома нет. Чего бы вместо торта сынженерить? Ладно, пока делаем бутерброды — думаем.
— Ого, сколько блинов! Ты, прям стахановец. Как ты их так быстро?
— Сперва по-приколу, а там — по тяге.
— И большие…
— А там сковорода крупного диаметра.
— Знаете, что я вам скажу, мужики… Это не блины. Это торт. Только без крема.
— А ну, а ну, а ну, вот такая инженерная мысля мне нравится. Только что вместо крема?
— А у тебя сгущенка была.
— Да… была. Только она начатая.
— Все равно давай.
— Это по-твоему начатая?! По-моему это не начало, а самый конец продолжения!
— Ну, вот так… получилось. Может, тонким слоем хватит.
— Ладно. Мажем.
— Все, нет сгущенки, не выскабливается. Блин.
— Точно, что блин, а не торт. Тонковат.
— Уже не блин, но еще не торт. Может, еще чего намазать? У тебя ничего такого нет? Сладкого?
— Варенье было, только…
— Тоже начатое? Ладно, тащи.
— Так, варенья всего на пару блинов осталось, что делать?
— Мазать и думать.
— Это ты, типа, бутербродов с тюлькой наделал?
— Так наделал же!
— А ничего, что я их только два насчитал?
— А ты, типа, не видишь, что они большие! Это ж разрезанный вдоль лаваш!
— Да, большие… Звони в фонд Гиннеса. Слышь, а у тебя сгущенки нет или варенья, или еще чего сладкого? Нам блины мазать нечем.
— Ну… джема пачечка была, меду остатки…
— Тащи свои остатки-сладки.
— И все равно тонковат торт. Точно больше ничего нет? Мороженного там… Ну посмотри в холодильнике.
— Горчица есть.
— Да пошел ты! Э, да у тебя йогурт есть! Вот, куркуль!
— А йогурт разве можно?
— Я понимаю, что тебе жалко, а что делать?
— Теперь уже ближе к торту, чем к блину. И все равно — мало.
— Слышь, раз уже йогуртом намазали, так может и сметаной?..
— А может — горчицей?
— Да не, ну если — с сахаром?
— Что, горчицу с сахаром?
— Ну… это разве что совсем на крайний случай.
— Что-то последний блин кривой какой-то.
— Это потому что он первый. Я его первым спек и первым на тарелку положил…
— Ясно. Ладно, обойдемся без последнего. Так, чем бы торт украсить? Сметаной, допустим, намажем, а сверху? Посыпать бы хоть чем…
— О! У меня ж орехи есть, пойду наколю.
— Во, зацените!
— А это чего? Это, типа, на туалеты вешать, женский — мужской?
— Это в торт воткнуть, типа мужик и невеста.
— Жених и баба. Красиво. А оно съедобно хоть?
— Ща обижусь! Это я из шоколадок вырезал.
— Да?! А обрезки остались, или схавал уже?
— Начал…
— Тащи, что осталось, натрем и торт посыплем.
— Э, вы уже посыпали! А нафига я орехи колол?!
— А давай, мы их самые целые отберем и сверху выложим. Только мало будет…
— О, у меня киви есть, можно кружочками порезать и разложить.
— Ладно, давай.
— Слушай, раз ты жениха с невестой вырезал, может, и торт по краю обрежешь? А то видно, что блины.
— А че, и обрежу. Размечу только.
— Так, куда все эти обрезки краев девать?
— Да прям в пищевод. Ну че, вкусно?
— Офигеть. На, зацени.
— М-м-м-м-м-м! Кстати, сметана еще осталась и орехов обломки, может, торт сбоку обмажем и орехами посыплем?
— Как обмазать, я представляю, а посыпать как? На бок торт ставить?
— Ну… давай орехи со сметаной перемешаем.
— Мальчики, у вас горчицы нет? Мы холодца наварили, а горчицы у нас нет.
— Ого, как круто, холодец!
— Да нет, у нас по-студенчески — бульонные кубики в кипятке развели, желатина добавили и залили кусочки копченой курицы и жареных сарделек. Ух ты, какой вы красивый торт купили! А какая фирма?
— А вот об этом мы еще пока не думали.