Не пойму, не припомню – был вечер ли, день? Беспричинно, чудно, словно что говоря, мне мерещилась образов-слов дребедень на границе времён, на краю декабря. Изучая обноски потёртой судьбы, ворожил в январе и заглядывал вдаль, в закопченное жерло каминной трубы я увидел заснеженный лютый февраль. Видел явственно яркий мерцающий блеск – это падали звёзды... и мартовский снег, на поля, на холмы, на придуманный лес, начиная апреля ручьистый разбег. Проплывали вдали одинокие льды или это замёрзли в пути облака? Их взломало напором весенней воды, силой талых снегов, что впитала река. А в глубинах реки, там, у самого дна мельтешили созвездия стайками рыб. Величава, загадочна рыба-луна показалась в расщелине облачных глыб… Невозможно? Возможно! И сны ни при чём. Повторяется часто со мною. Точь-в-точь. Мне рисует картины волшебным лучом голографию грёз, новогодняя ночь…