обижать никого, кто ни в чем перед нами не мелок,
кто ни разу в слепой безрассудности не был замечен.
Как мне жить без тебя в этой вечности окаменелой,
как дышать без тебя, окольцованный мой, околечен-
ный, мой сокол… неясный, и мой ли? – по правде, по сути? –
нет ответов. Отведав однажды иных безразличий,
я почти понимаю, что неба другого не будет,
я почти убедилась, что каждый полет алогичен.
В птичьем пении утро промозглое топит досаду,
достается тем больше досады, чем просишь смелее…
Солнце снова восходит и светит весь день до упаду,
до заката, до самого
« я ни о чем не жалею»…