Он не то, чтоб нахулиганил, просто жил, да и вдруг весь вышел. Выносили вперед ногами те, кто жил под одной с ним крышей. Говорили, что был он в силе и не жаловался на старость. A потом все равно выносили – ну, а что им еще осталось? И не мог даже самый дошлый объяснить, почему, так вышло. Почему он свой век не дожил. Вроде, цвел он густо и пышно. Вроде, был он твердый как кремень, а теперь, вот, глядишь, расколот. Знать, любому приходит время, и бывает, приходит скоро. Но гудел ураган как трубы, прогоняя тоску и жалость – пусть в могилах сгнивают трупы, a идеи жить продолжают. Пусть всех косит судьба слепая с чувством выполненного долга, тот, кто врезался людям в память, остается еще надолго.