Куда, ответьте, могло все деться? Места я эти запомнил с детства Все было тут же, без строек, проще: озера-лужи, овраги, рощи… А нам казалось, тогда балбесам, что это скалы покрыты лесом. Моря и горы, леса и степи свои просторы, казалось, стелют. И в тех оврагах, где горы-скалы, ребят ватага плоты гоняла. Другой не должен! Мы – могикане! Мы в танк-бульдозер швыряли камни. Но в звоне стали не слышно стона. Нас растоптали стопой бетона. Все, что мы знали, ушло из вида. Леса пропали Как Атлантида. Мы не смирились, мы были стойки, и стекла бились на каждой стройке. По дури, правда… Но слава павшим! Да где ж, атланты, потомки ваши? Лесов над кручей, озер остатки мелки, вонючи, жалки и гадки. Не зная славы, на тех озерцах уж не атланты, а так, азорцы… Зато вон сколько домищ-то стало! Одна лишь стройка концы отдала. То ли что в планах переменилось, то ли атлантов проклятье сбылось. На стройке этой в руинах древних, пробившись к свету, растут деревья, да свай колонны, а на тех сваях сидят вороны, собравшись в стаи. А котлованы водой залиты. Там островами бетона плиты. И средь развалин в иное время плоты к ним чалит другое племя. А я над вами стою унылый, как будто варвар, встав из могилы. Мы б вместе полем шаги в шаги б шли, да кто щас помнит о нас, погибших? Но я – как стражник. Мне не смениться. Здесь были раньше мои границы! Пускай, давно я для детства помер, но дух мой - воин не успокоен! Он, годы скинув, парит незримо, как души скифов над степью Крыма. Сюда ночами он прилетает, меж свай причалив, плоты гоняет.