Нам людскую любовь не сыскать никогда. Не зазря ж нас с тобой загоняли сюда. Да, уж коли не в бровь, а в сам-глаз говорить, пили мы людям кровь, прямо как упыри. Что ты губы надул? Али ложь я сказал? Нас за это в аду будут бесы терзать. А пока, что нам бес? Здесь ли беса встречать? Мы идем через лес, дробь зубами стуча. На таком холоду ночью глаз не сомкнем. Говорят, нас в аду будут жарить огнем. Говорят, что варить будут нас там в котле. Им легко говорить, отогревшись в тепле. Им легко. А меня не оставит вопрос, вдруг в аду нет огня, есть такой же мороз? А уж коли не так, то чего ж нам тужить – будет нам адский мрак как награда за жизнь. Разве пламя страшней, чем тунгусский мороз? Мы на адском огне будем рады до слез. Это лучше, браток, ты послушай меня, чем опять – на восток, кандалами звеня. У села Рудоцветь есть дворы для гостей. Там за звонкую медь сколько хошь, ешь да пей. Вот и мы через час подойдем к тем дворам. Меди нету у нас, есть лишь два топора. Ну, в разбой, так в разбой! Что заветы Христа, раз готовы с тобой мы об аде мечтать? Хлеба нет – в ус не дуй, можем кровушку пить! Нам за это в аду будут баню топить.