Станет мне навсегда темно. Я на тьму свет дневной сменял. Я сегодня увижу ночь, и уже не увижу дня. Больше мне кровь зари не пить, прогоняя в гнилых устах. Навсегда отведут в тупик неоседланный мной состав. Завтра снова над толщей неб утро выпятит паруса. Только будет последний снег над моей головой плясать. И какой-то тупой урод проскрежещет в дверях ключом, чтоб накрашенный солнца рот не измазал меня лучом. Будет время меня лизать, чтобы я в пустоте не кис. Я пройду как через вокзал через собственные кишки. И когда небытья трава прорастет на моих костях, будет время меня жевать – перемалывать в челюстях. Но закованные в гробах просто так не уйдут в песок – ковыряя бревном в зубах, время выплюнет мой кусок. И скупою росой полит, высыхающей как Арал, я опять подымусь в пыли в непросчитанный сотый раз. И с собою не схож лицем я опять буду звать восход, чтобы красное колесо протаранило небосвод. И тараща свои глаза, как и в прочие все разы будет время меня лизать – наворачивать на язык.