В прошлогоднем сене я спал,
ржавый сухарь грыз,
я был, верное, счастлив, тогда не знал
про революцию, коммунизм.
Но как-то на станции сел старичок,
напрашивался до Москвы,
я предложил старичку чаёк,
фуфайку и сена копны.
Тары-бары, понесся разговор,
умно старик говорил.
Он также молвил, что батюшка – вор,
Россию нам разорил.
Что вся война, вши, немчура –
- дело поганых рук.
У Батюшки – немка сидит жена,
и много французских слуг.
Евоные дети – придут за ним,
в голод мы угодим.
Что наши мечты, словно с печки дым,
а мы, ровно пни, сидим.
Что надобно сделать решительный шаг,
довольно в теплушке спать,
встать с пролетарием под красный флаг,
а я – молодой дурак.
Сошёл в Сокольниках тот старик,
краюху хлеба не взял.
А мне всё слышалось, как он говорил
про Ленина, про вокзал.
И я захотел в революцию встать
всем сердцем и всей душой,
и я захотел книжки тоже читать,
и стать, как Ленин, большой...
Нас отогнали в тревожный тупик,
где много военных казарм.
К поезду молча подошёл шпик,
а после завернул жандарм.
Я уж научился их различать,
листовки лежали в копне,
указы Владимира Ильича,
и деньги – в чемоданном дне.
Только не ведал об этом жандарм,
верно царю присягнул,
и я достал из тужурки "наган",
в жандарма того пальнул.
Так началась моя новая жизнь,
убил я жандарма того,
новой России я начал служить,
посмотрим теперь, кто – кого…
14 ноября 2009 г.
С-Петербург