От пережитого стресса аж похмелье отступило, и Максим почувствовал голод, решил перекусить в кафешке при автовокзале.
На дверях висела табличка «извините симпозиум!!». Выполнено маркером, «извините» - мелкими аккуратными буквами сверху, «симпозиум!!» - крупными и размашистыми посередине. Ну, почти посередине, третий восклицательный знак не уместился. Непосвященному трудно понять этот лозунг. Неизбежно встанут вопросы, в чем же провинился симпозиум, и почему он лично не извинится, раз виноват. Но если присмотреться, видно, что «симпозиум!!» написано поверх сильно выцветших трафаретных слов «ПИВА НЕТ». «Извините» было приписано позже, чем "ПИВА НЕТ", такая себе попытка с помощью вежливости снизить негативное влияние отсутствия пива на душевное равновесие местных мужчин. Ну а «симпозиум!!» вывели еще позже: имелся ввиду симпозиум в изначальном, древнеримском смысле, когда мужики в тогах собирались вместе, чтобы посмаковать разбавленное красное вино. Моду заменять пиво вином ввели местные болгары, у них, как известно, есть тысяча песен о красном вине и только одна – о белом. Да и та, в сущности, о красном: «Белое вино, почему ты не красное». Напиток разливали из трехлитровых банок с металлическими крышками и ксероксными этикетками: «Вино виноградное, красное, сухое ординарное», – сами понимаете, насколько велика вероятность, что это вино было разбавлено водой. А это еще сильнее сближает современный симпозиум с древнеримским.
Некоторые джентльмены предпочитали вину водку, но, во-первых, вино обходилось дешевле, а во-вторых, в Древнем Риме водки не было, какой же это будет симпозиум?
Максим вошел, и у него сами собой навострились уши: в кафешке были посетители, и один из них, худой мужик лет сорока, громогласно убеждал двоих соседей по столику:
– Да какой же красный?! Красный, это как кровь, или, в крайнем случае, как арбуз, а снег не такой был, значит – розовый!
С соседнего столика подал голос посетитель с внешностью бросившего пить сельского интеллигента:
– Вадим, ты не прав. Подобный оттенок нельзя отнести к розовому, который ничто иное, как смесь красного и голубого. Розовый, это как у женщины в [цензура!]. А снег был совершенно иного цвета, вы же не будете отрицать, – и отхлебнул чаю.
Смущенно помолчали.
– Ну ладно, не розовый, – согласился Вадим. – Но все равно не красный, бледноват он для красного.
– Красноватый, – предложил сосед Вадима по столику, парень с бычьей шеей, сломанным носом и мозолями на костяшках тяжелых кулаков. Боксер, должно быть.
Вадим предложение боксера одобрил.
Максим успел заказать бутерброды и, так и быть, стакан красного, ведь не каждый день удается почувствовать себя марсианином, пусть и на короткое время. Подсел за столик Вадима, осторожно спросил:
– А вас не пугает?
– Что, красный снег? – правильно понял вопрос Вадим. – А чего его бояться?
– Ну, явление небывалое, зловещее… необъяснимое, – попытался растолковать свой вопрос Максим.
– Да чего в нем зловещего?! – вскинулся Вадим. – Если бы хотя бы взаправду красный был, а то роз… красноватый. Красный бы кровь означал, а красноватый… много чего означает, но ничего такого как кровь… зловещего. Разве что небывалое.
В разговор вступил еще один посетитель, пожилой казах:
– Небывалый – это неправда, двести лет назад уже был красный снег. Правда – в июле. А еще за триста лет до того в августе снег был. Правда – желтый. Иногда такой… цветной снег бывает, и не надо его бояться. Вот если он каждый год будет… или если его тысячу лет подряд не будет…
– Да и необъяснимое – сильно сказано, – вставил боксер. – Наука все объясняет: ветер поднимает пыль в Кызылкумах, пыль смешивается с облаками, от этого снег краснеет.
– Кызылкумы далеко, – робко не согласился Максим.
– Не очень-то и далеко, – хмыкнул боксер. – Ветер через всю Европу доносит пыль из Сахары до южной Англии, и там идет красный дождь.
– Да ну? – не поверил Максим.
– По крайней мере, так описано у Юлия Цезаря, – уточнил боксер. И самодовольно пояснил свою эрудицию:
– В перерывах между тренировками я читаю.
– Да ладно тебе, читатель, – протянул Вадим. – Это в «Английском пациенте» было.
– Не знаю, не смотрел, – холодно произнес боксер.
– Х-хэ! А тебе и смотреть не надо было, – не отставал Вадим. – Только слушать, моя с твоей недавно два часа друг другу по телефону это кино пересказывали.
Боксер смущенно опустил глаза.
– Ну, все-таки, – неуверенно настаивал Максим. – Снег в августе, да еще красный…
- Так климат у нас такой! - темпераментно объяснил Вадим. - Резкий, с перепадами.
- Резко-континентальный, - уточнил боксер.
- Да, климат, - все неувереннее пытался спорить Максим. - Но ведь снег был красный...
Вадим сострил:
– А какой снег вы хотели в августе, синий? Или белый? Белый только зимой бывает, а август – лето.
Уже погрузившись в автобус, Максим разговорился с попутчиком, интеллигентным пенсионером. Красный снег тоже обсудили, попутчик согласился с теорией насчет кызылкумской пыли. А реакцию населения Жумбактау объяснил так:
– Наш народ такой забитый, что даже запаниковать не в состоянии, пока начальство не прикажет.
Логичное объяснение, но коробит. За народ обидно.
Ошибся интеллигентный попутчик. Через пару лет Максим болтал за пивом с одним наладчиком, тот сообщил:
– А я недавно в вашем Жумбактау побывал, станок настраивал.
– Ну и как Жумбактау, стоит?
– Сместился на шесть сантиметров, – ответил наладчик. Это у наладчиков юмор такой. Добавил:
– Еле оттуда выбрался.
Максим понимающе покивал:
– Дегустация.
– Да нет, дегустация мне понравилась, только надо вовремя стакан перевернуть. Там ночной град случился и паника из-за этого.
– Паника?! – очень удивился Максим. – Хоть тихая?
– Даже не знаю… Из магазинов сразу пропали спички, мыло, выпивка, сигареты, консервы… У меня на глазах две тетки подрались за последний блок казахстанских. Народ кинулся картошку раньше времени выкапывать. В церкви – аншлаг. В разъезды все кинулись, дела напоследок улаживать, так я еле в автобус влез, стоя ехал триста километров.
– Но они же красного снега не испугались!
– Да, знаю, вы рассказывали. Так ночной град – другое дело, не бывает такого… не бывало. И наука ничего объяснить не может, сколько ни спрашивай. Вот и полезли слухи про конец света. И про экологическую катастрофу, говорят – космос расковыряли, теперь жди чего угодно, ночной град только начало. Может, не особо испугались, но сигаретами решили запастись на всякий случай, сами понимаете.
Максим пораженно пробормотал:
– Все наоборот. В других местах от красного снега запаникуют а на град – ноль внимания, хоть он ночью, хоть когда…
– Я потом с одним из местных в поезде разговорился, – кивнул наладчик. – Так он говорит, что в Жумбактау лучше понимают свою зависимость от погоды. То у них света нет из-за ветра, то хлеб не завезут из-за снега, то пиво из-за жары. Они лучше разбираются, чего надо бояться, а чего – не надо.
Стало быть, казахстанцы умнее. Тоже обидно, за себя.