Которая сидела под кованым замком,
за нею мать глядела, суров стерёг закон.
Единственную дочку, как око берегла.
Такая вот причина – из дальнего села.
Шуршит камыш над плесом, блестит огнём звезда.
За дальним чёрным лесом мерцает темнота.
Целует он другую, другой сердечно люб.
А девушка тоскует, тоска ей ровно труп.
Живое сердце просит любимого глаза,
у мёртвых с сердца – проседь, а здесь блестит слеза,
и девушка окошко раскрыла, ожила,
и в вечер осторожно босая в степь пошла.
Спешит она по степи к любимому, к реке,
молчит река на мели, стихает на песке,
да видит с ним подругу, чужую обнял он,
сплелись недвижно руки, слились сердца в поклон.
Наверное, так спадают пудовые замки,
их ржавые петли, ставни лежат на дне реки,
но перед тем, как рухнуть, ломают дом, уют,
и матовые руки с собою волокут.
Кричит петух упрямый весёлый на заре.
Скотина ходит,
прядет ушами на дворе.
А в светелке девицы тишь, свечечка дымит.
А в петельке девица спокойная висит.
8 ноября 2009 г.
С-Петербург