Тихо плачет, и
катятся в подпол хрустальные бусины,
дробно стукаются подле тления они моего.
Не прошу у неё любви, не прошу грусти,
не прошу я у ней никогда ничего.
Она просто приходит сама нежданно, негаданно,
когда боль переходит за горизонта черту,
и тогда я смотрю, как она зажигает над садами
белоснежными пальчиками
ровную светом звезду.
Достаёт из хрустальной шкатулки серебристые щипчики,
заскорузлые бинты отдирает,
шепчет мне вдруг,
что убит я давно тишиной гробовой, безразличием,
что отныне она мне любимый поверенный друг.
Я молчу. Гулко падают в пропасть тяжёлые бусины.
Назревает лавина, горам незатейливый враг.
И трепещутся вздохи на сердце,
а девушка русая
поцелуем мне дарит весенний раскрывшийся мак.
Сердце мёртвых ответно,
и в нём выбивает проталины.
Угловатые льдинки уносятся с шумом в ручьи.
Плачет или смеётся, девичьей касается талией,
и роняет мне на сердце тёплого неба лучи.
Вновь уходит обратно,
встряхнув на прощание косами.
Зачинается пламнем тревожный скуластый рассвет.
От того и дышу, что приходит мне милая, босая,
оставляя всегда поцелуи счастливых побед.
8 ноября 2009 г.
С-Петербург