поехали дальше, что там судьба дала? – кусок хлеба на личном куске стола, рыбный косяк или стаю забитых сук в качестве идеальных друзей-подруг, проверенных не на шутку в любом бою – охотно раскинут душу… и в долг дают. а если не спросят, с какого ты табуна, то это не значит, что на хрен ты им нужна. ты им нужна до сезона песчаных бурь. они назовут тебя Энни, мадам июль, за эту припухлость по-детски упрямых губ они согласятся последний отдать тулуп, последнюю ложку, последний пивной бокал. ты громко смеешься, затягивая аркан. но эти уходят, сорвавшись со всех петель. и новенький Гендель зашепчет «моя Гретель», и новая дура – соломенная вдова – всю правду о нем спрячет в длинные рукава: «он почитает Босха, Камю, Рембо. в прошлом году ему дьявол сломал ребро...» что же с того. он, по сути, не так уж зол. после работы ты чистишь его камзол. и впору под поезд на станции Петушки, - Аня, ты бредишь. в спину – смешки, смешки. мне же – стишки, да не просто, а напролом. я покрываюсь к вечеру серебром. ты же всегда одинаково на краю. что ж я тебе пою?