И грелись у рассвета на груди…
И не было чудеснее игры,
Чем быть большими.
А к вечеру пришел безгрешный дождь,
Накапал пару рюмок вискаря…
Уселся рядом,
Размазал по щекам и тушь, и ложь...
Но я плевала, честно говоря,
На нимбы радуг.
Я пью вискарь с тобой на брудершафт,
Не разбирая – с Тем или не с Тем,
А утром ранним
Вдруг верю в «до чего ж ты хороша!»
И продлеваю спазмы в животе
Нагретым камнем.