А было так. Я жила в древнем Риме и была знатной дамой. Любила я ходить в Колизей и смотреть, как львы пожирают христиан. Была у меня золотая диадема и струящаяся белая одежда. Вид крови и криков христиан меня возбуждал. Сидела я в самой лучшей ложе и со злорадной улыбкой смотрела на мучения несчастных.
И вот, в один солнечный день, увидела я среди новой партии христиан знакомое лицо. Очень удивилась, ибо это лицо принадлежало всем известной на БМ – Лав. Была она чумазая и в очках. Испуганная, но по взгляду было видно, что не поклонится она моим богам, а пойдет в пасть ко льву, отважно читая молитвы.
Ну и дрогнуло моё сердце. Всё таки Лав – это Лав, не смотря на наши с нею религиозные разногласия. Всё таки Лав – это Лав, которая прекрасно пишет. Всё таки Лав – это Лав – совесть БМ, опека БМ, спасение БМ.
Ну и.. пошла я к патрициям, на толстых животах которых струились белые одежды и начала их убеждать, что никакая Лав не христианка. То есть христианка, но такая… ну вера у нее не как скала, ибо когда я ее спросила «а вот если Бог прикажет тебе принести в жертву твою дочь, ты это сделаешь?», то она на меня обиделась. И сомнения ее мучают. И еще есть шанс сделать из нее хорошую язычницу.
Патриции меня слушали, слушали, а потом и говорят: «Ну с Лав понятно. А вот ты чего так за нее переживаешь? А вот ты принесла бы в жертву свою дочь?». А я им ответила: «если бы я верила, то сделала бы всё, о чем бы попросил меня Бог!»
А патриции тогда так дивно улыбнулись и говорят: «Значит ты опаснее Лав!». А император, Нерон наверное, каааааааак закричит: «На арену ее! Львам на съедение!».
Схватила меня стража и потащила на арену, не смотря на моё активное сопротивление. Сорвали золотую диадему с моих прекрасных блондинистых волос и кинули прямо римским носом в песок. И тут же появился лев. Страшный престрашный. Голодный преголодный. Вонючий с окровавленными зубами. Лев рыкнул и кинулся на меня.
В последнюю секунду удалось мне проснуться.
Эх! Я всё таки очень добрый человек… особенно во сне.