По обрывам, тропинкам сыпучим
Я сбегал к синеглазому морю,
Околдованный гулом созвучий,
Белоснежной волной на просторе.
В том краю, где пустынны так кручи.
Весь захлёстанный ветром пахучим -
Не унылый Волошин иль Рерих! -
Расцарапанный веткой колючей
Я влетал… словно камень падучий!..
На роскошный и ветреный берег.
На песок раскалённый и жгучий!
Проклиная песок тот зыбучий
(Я тонул в нём почти по колено!),
Как я рвался - вслед птице летучей! -
Убегая из Вашего плена…
В том краю, где пустынны так кручи....
И внимал я, простором научен,
Плеску волн и свободному ветру,
Кликам чаек, чей голос так звучен,
Распахнувшимся вдруг километрам!
В том краю, где я счастьем был мучим.
На обрыв забираясь сыпучий
К эдельвейсам расцветшим добраться,
Я держался лишь веткой ползучей,
Где пришлось мне с орлами сражаться
На вершине роскошных излучин!
Где плясал только ветер летучий,
Где б я мог – лишь удар! – и сорваться…
Как однажды другой – невезучий.
Как я счастливо мог рассмеяться
В том краю, где пустынны так кручи!
Был я бледен тогда и беззвучен:
От атак трёх орлов откидаться!
На обрыве отвеснейшей кручи
Я заставил тех тварей убраться!
В том краю, где я битвам научен!
В том краю – где, с мечтой не разлучен,
На холмах я один мог скитаться,
Где стихи – и просты и певучи…
Что, наверно, навек мне остаться
В том краю, где пустынны так кручи!
Где в заливах накаты гремучи!
И роскошен их пенный разгул!..
Где валы – и грозны, и могучи…
А удары – сливаются в гул…
В том краю, где лишь море да кручи!
Словно бог, соскользнувший из тучи,
Я стоял у обрывистой кручи.
Не какой-то Волошин иль Рерих!..
Только я оживлял этот берег,
Только я его делал певучим.
В том краю, где пустынны так кручи.
В той стране, где я счастьем был мучим!