Бельмасты, каждый бледен, гол,
И двух, и даже трёхголовые,
В ряды становятся, дрожа,
Пищат: «Петра-царя – на кол!
Он города спроворил новые,
А нам землицы горсть зажал
И не в могилу – в колбу свёл.
Увы, увы ему, царю..."
Взгляд любопытный липнет тиною
На мёртвых, сморщенных телах.
Не жалость к гадам и зверью –
Как в зоопарке; за витриною
В стеклянных банках – ужас, страх
Брезгливость вызовут твою.
Чета сиамских близнецов,
Как осьминог, на суше корчится.
Циклоп с чудовищным горбом
Вдоль стенки катится яйцом,
И, трепыхаясь в одиночестве,
Русалка, встав на хвост с трудом,
К стеклу приплюснула лицо.
Когда зажжётся в залах свет,
И огоньки сигнализации
Мигнут прощально чудесам,
В обнимку с ночью сгинет бред.
Страж волдырей цивилизации
Ворвётся – выпучит глаза
На подсыхающий паркет...