город
соскучился по твоим молниям
город
услал на жёлто-западный фронт
маленьких элли,
разменявших башмачки
на пиво страшилам
город
слишком вольготно устроился
под её аккуратными ступнями
ему слишком сладка
горьче бита
гопников гидропарка,
ему слишком легко
душится от безвоздушья…
выдубай, боже перуне,
выдубай – ради губ, жаждущих
занозного тела милых идолов
пустых карманов милого друга
изумрудных осколков
прелого славутича,
приносимого в жертву
матке лады…
выдубай, боже перуне
выдубай в этот четверг, извергающий
пламя фонарей – в очи кошечьи
пламя зажигалок – в ночи световы…
в груди световых темнот
копошатся червями
злые виршебники
в груди виршебника
колышется
жменя грудастых дурочек
в груди грудастых
бьётся город
костью в кувшине
в груди площади
вздрагивает ураган
еле-элли управляемый
связанными за спиной ладонями
в груди железного дровосека
мантильи от версаче
не отличаются
от лоскутков троещинского рынка
эти тряпки
вот-вот вывалятся –
молнии на груди расходятся
эти тряпки
вот-вот влужатся под ноги грязь обходящих
эти тряпки
вот-вот вплипнут в подошвы, перуне, – как же
ходить по сердцам, истекающим
нитяной кровью?
город, окутанный нитями
город, затопленный нитями
город, любящий нитями
склизкий комок, плывущий
по волнам вслед за идолами,
расшитой грудью молится:
выдубай, боже перуне –
ради молний
с древнеродимым лейблом,
ради мо…
/молния, попадающая в глотку пе-ру-на-столике
молния, выключающая эфир забытопредковоэфэмной радиостанции
молния, ударяющая в покой швейных фабрик –
«такие красивые молнии над днепром», – говорит парень
забираясь ладонью под лифчик полузнакомки
и её прохудившийся ситцевый мешочек
падает к его носкам/