Внезапно старческий язык
На души, как топор, нам
Упал:
«Отец вас не спасёт, -
Он стар, как наша мука!
Не захлебнитесь,
Вереща,
В своем бреду упорном…
Сестра, с балкона их тащи
Сюда по одному-ка!
Довольно папку-то кричать,
Под бледным солнцем тая! –
Спасет ли вас двоих старик?
Старик услышит ор ли?»
Сестер увидев, языком шатая, изо рта я
Хотел достать кровавый крик,
Но он запекся в горле.
А вместо крика изо рта печаль рвалась немая.
Я туго девочку обнял
И зубы сжал потуже.
С гортани сизым языком присохший крик снимая,
Давился потом, ведь язык
От ужаса в поту же!
За нашей гибелью с небес
Багровый Чикатило
Следил,
От радости
Смеясь,
Злорадствуя
И ноя. –
Бесилось солнце и на нас
Ножи-лучи катило…
Боюсь и солнца, и старух,
И смерти заодно я.
Бесилось солнце и в глаза
Ножи-лучи метало.
С лучами острыми
Печаль
Рвалась на нас тупая.
А я в квартиру через лязг перильного металла
Вбежал,
На собственный язык
Ногами наступая.
Метался, смерти ли ища,
Наружу дверь ища ли…
Схватили девочку!
Трясут!
А та…
А что она им?! -
Трясётся, бедная, ревет!..
Старухи верещали:
«Мы вас до смерти доведем, стенаньем доконаем!»
Стена стенаний наплыла!
Стенания стеною
По всей квартире проползли,
Кусками свет съедая…
Я, на Посланницу взглянув,
Упал,
От грусти ною:
СТАРУХА в платьице лежит –
Горбатая,
Седая.
- Ответь,
Посланница,
Ответь!
О Боже,
Это ты ли!?
Жива, жива ли ты!?
Мертва…
О Господи, - мертва ты! -
…На бледно-сморщенном лице слезиночки застыли.
Лежит, бедняжка, на полу,
Лежит - белее ваты.
Я настежь губы распахнул,
Закрыл глаза, оря, я:
- Убили девочку! -
И вдруг -
Багровый свет из тельца
Рванулся дико к потолку, квартиру озаряя,
И замер там, где горизонт
Багровой мукой стелется.
Сплетенье муки и тоски
В бурлящей лаве дома,
Где солнцу сочному живот
Антеннами прорвало.
Душа к закату подползла,
Комком тепла ведома…
Ах, этот радужный покой -
Багровый мрак провала!
Квартира залита тоской,
В квартире, мокро, тихо.
Горелый вечер мукой свеж.
Отец…
Он не помог нам!
В груди копалась тишина,
Слепая, как кротиха.
И маслянистая тоска
Лилась по черным окнам.
В порывах мрака
За спиной
Услышал голоса я:
«Послушай, мальчик, не живи!
Поверь, в истоме сила.
Нас довела старуха-жизнь, из года в год бросая.
Она топила нас в тоске,
И души нам месила.
Из года в год
Дышать и жить…
Скажи, ну, не тоска ли?
Во сне приходит лишь покой
Уродливыми снами.
Мычанье муки раскатив,
Детей к себе таскали…
А этой ночью мы умрем.
Сынок, умри же с нами!»