Ты лети, моя птичка, и сердце моё забери.
Унеси за леса и разлей по оврагам туманом.
А когда зимне-алым рассветом вскипят снегири,
Зарубцуются, может, под снегом сердечные раны.
Я не плачу уже, но улыбка даётся с трудом.
Я не вижу, куда в суете растворяются люди.
Только вкус переспелой малины напомнит мне дом,
Тот, которого не было в жизни и после не будет.
Только выльются соком за край горизонта года
Чаши вечной судьбы на безвременья дно ледяное.
И быть может, тогда… нет, конечно же, точно – тогда
Краем глаза смогу заглянуть я в окошко родное.