В забубенном Сестрорецке, возле озера Разлив, Я свое пробегал детство, солнцем шкурку прокалив. Там, где Ржавая Канава, там, где Лягушачий Вал, Я уже почти что плавал, далеко не заплывал. Эта финская водица да балтийский ветерок… Угораздило родиться, где промок я и продрог, Где коленки драл до мяса – эту боль запомнить мне б - Где ядреным хлебным квасом запивал соленый хлеб, Где меня жидом пархатым обзывала шелупня, Где лупил я их, ребята, а потом они – меня. Только мама знала это и ждала, пока засну… Я на улицу с рассветом шел, как будто на войну. Чайки громкие летали, я бежал, что было сил, Со стены товарищ Сталин подозрительно косил. Сам себя бедой пугая, сбросил маечку в траву, Приняла вода тугая, и я понял, что плыву! Непомерная удача, я плыву, а значит – жив… Называлось это – дача, детство, озеро Разлив.