Саджая просыпался. Сознание уже пробудилось и человек отчётливо чувствовал, кто он, и где, но приятная ночная тяжесть всё ещё не отпускал тело и потому Санджая предпочитал пока лежать с закрытыми глазами, ожидая внутреннего импульса, к тому, чтобы встать.
Бесшумно отодвинулась в сторону прозрачная занавесь и в комнату скользнула еле заметная тень. Мгновение и она уже рядом с ложем, опустилась на колени и чуть коснулась тонкими пальцами лба проснувшегося. По лицу Санджая скользнула улыбка – он узнал эти нежные пальчики, тонкие кисти рук, гибкое грациозное тело, юное чистое лицо ангела, чуть засмуглённое южным солнцем.
- Амбика! – еле шевельнулись его губы. Но тут же, прохладный пальчик Амбики оказался на его губах, предостерегая от излишних слов, а ещё мгновение спустя он ощутил её страстные девичьи губы. Новое прикосновение, более решительное и горячее разбудило его и Санджая решительно подался навстречу Амбики.
Несмотря на свой юный возраст, губы Амбики оказались нежными и страстными, её тонкие руки обвили его плечи и с силой притянули к себе. Да, такое утреннее пробуждение особо приято! И втройне оно приятнее, когда знаешь, что так будет всегда, пока ты идёшь земным путём. Ну, или, во всяком случае, ещё многе-многие годы, которые согласно прогнозам Чжана, ему ещё предназначены. Это было вчера. Он пришёл, как обычно к своему лекарю – китайцу Чжану, с которым вот уже пятнадцать лет поддерживает близкие отношения. Тот, как всегда, щурясь и улыбаясь, показал широким жестом на плоский камень, на котором принимает посетителей, закатал у Санджая рукав, долго вслушивался в пульс, затем тщательно осмотрел его лицо, его и сказал:
- У тебя еще есть время! – чуть помедлил и добавил. – Много времени!
С хорошим настроением ушёл от него Санджая. Каждому человеку радостно получить столь приятный и радующий прогноз относительно своей жизни. И во теперь, обнимая грациозное разгорячённое тело Амбики, он молча смотрел в потолок и пред взором его медленно проплывали картины былого….
Это началось двадцать лет назад, в те далёкие дни он был командиром эскадры, стоя на носу «Летящего» и с улыбкой беззаботной смотрел за горизонт. Да, так оно всё и было, и именно в тот далёкий солнечный день он узнал тайну, тайну от которой возрадовалась его душа и одновременно одолели сомнения. Тайну, приняв которую, он уже не мог больше оставаться тем прежним Робертом, которым впервые ступил на палубу королевского фрегата, которого закружили волны прибоя, выбросив на необитаемый остров, тогда, сорок лет назад, тем Робертом, который узнал, что и дед его – Шарль, и отец – Рене, были пиратами. Одними из самых грозных, но необычных, ибо они не просто входили в Береговое Братство, а стояли над ним, выступая своеобразными Судьями в делах корсаров, каперов, флибустьеров и официальными властями.
Их даже трудно было назвать пиратами, настолько особенными были дела их, которые вел они по всему Индийскому и Тихому океанам. Они стояли в стороне, снимали дань с джентльменов удачи, вели торговые дела, вели переговоры с китайскими мандаринам и с малазийскими да индийскими князьями, с голландскими и английскими офицерами, каждый свой шаг облекая в серебро и золото, слоновую кость и пряности, сверкающие камни, либо в выгодные соглашения и союзу, которые, в свою очередь, тоже оборачивались металлами и камнями, пряностями….
Да, много скопили они, два поколения судей, ох и много! А для чего? А всё для дела готовили они, всё для того, когда грянет гром и наступит день и час, покачнуться весы справедливости и настанут дни тревожные, вот тогда и выйдут они на свет солнца новой эпохи, тогда откроют сундуки свои безразмерные и уверенной рукой направят корабль по новому курсу….
Да, мечтатели они были, дед с отцом его да и сотоварищи их не отставали, вот и готовились они мир тряхнуть в своё время, а для того нужны были деньги, огромные деньги….
Санджая посмотрел на Амбике. Девушка уткнулась в его плечо и мирно посапывала, укутавшись своими золотистыми волосами.