Низкий сводчатый потолок, стены, сложенные из больших глыб, взятых с гор в цельном необработанном виде, коридор больше походил на некую тайную лестницу в крепостной стене, чем на обычный погреба. Спуск закончился внезапно – дальнейший путь преграждала новая дверь. Огонь факела пробежал по стальным листам, покрывающим её. Человек провёл левой рукой по стене, нашёл нужный камень и с силой надавил его. Что-то заскрежетало внутри стены и металлическая облицовка медленно отъехала в сторону. За дверью второй открылось довольно просторное помещение, ярко освещенное четырьмя факелами, воткнутыми в стены. Ещё пять ступеней и взору престала длинная, с высоким сводчатым потолком комната.
Яркий свет воткнутых в стену факелов, причудливо отражался в бесчисленных стеклянных и металлических сосудах, тесно заставивших длинный, грубо сколоченный стол. Большие и малые, широкие и тонкие самых необычных причудливых форм, заполненные разноцветными растворами, они превращали глубокий подвал в тайную лабораторию алхимика, который годами корпеет над колбами в надежде добыть философский камень. Тихое, еле слышное шипение, бурление и клокотание жидкостей в поставленных на синее пламя горелок сосудах заполняло помещение.
- Ну, что?- громкий голос вошедшего нарушил степенность лаборатории. – Как продвигаются дела?
- дела идут, Никита Акинфиевич! – отозвался с удалённого края стола спокойный уверенный голос. - Идут дела, как не идти? – говоривший оторвался взгляд от стола и глянул на вошедшего. Красивое с чёрной бородой лицо, больше с хитринкой глаза.
- А поспеем ли ко сроку, любезный Павел Игнатьевич?! А не то, времени-то, почитай, уж пять лет минуло, как мы с тобой эту кашу заварили! Не пора ли, продукт явить? – Демидов подошел к столу, с интересом присмотрелся к большой изогнутой реторте. Потрогал стекло, провёл пальцами по запечатанному воском горлышку. Почувствовав прикосновение, дрогнул небесной синевы раствор. – А, Павел Игнатьевич?
С противоположной стороны стола донёсся смешок.
- какой же, ты скорый, господин промышленник, как я погляжу! Продукт ему яви!
Чай сам не глупый, не хуже моего ведаешь, что почём!
В ответ Демидов молча кивнул. Продолжая изучать лабораторную посуду, медленно пошёл вдоль стола, как-то рассеянно прикасаясь к колбам, пробиркам, тиглям.
- осторожно!- вновь донеслось из глубины комнаты.
Демидов поспешно отдёрнул руку.
- Осторожно, Никита Акинфиевич! – уже более миролюбиво произнёс хозяин помещения. – Сам ведаешь, тут у меня не вода фруктовая да и не меды царские! – рассмеялся. – Не ровён час, опрокинешь что, так мы с тобой наперегонки отсюда драть будем!!- и вновь рассмеялся, весело так, добродушно. Подхватил и Никита его смех. Сводчатый потолок дрогнул, потревоженный внезапным весельем и слово, повинуясь приказу хозяйничавших людей, поглотил смех, надёжно схоронив тайну подвала.
- чай не глуп ты, сам знаешь! – продолжил разговор Павел Игнатьевич. Встал из-за стола, расправил широкую просторную белую рубаху, подошёл к длинной чёрной доске, укрепленной на стене. Взял в руки мел и принялся чертить.
– Вот, гляди сюда Никита Акинфиевич! – прочертил длинную вертикальную черту. – Сие элемент центральный будет, сиречь железо. – Обернулся к Демидову. – Уразумел ли?
Демидов вновь молча кивнул, не отрывая взгляда от доски, подошёл к стене.
– Добре! – кивнул Павел. – Продолжим! Итак, в основе элемент железо имеем,- стукнул мелом в черту. - Нам что с тобой надобно? – хитро подмигнул Демидову. – Нам с тобой Никита Акинфиевич, надобно, чтобы железо, в сталь превращенное, небывалую прочность и твёрдость имело бы! Верно? – не дожидаясь ответа:
– Верно! И всё бы ничего, Никита, но да ты захотел, дабы сталь твоя непросто твёрдой была, а таковой, чтобы булат по всем статьям превзошла! Так ли?! – сощурился на Демидова.
- Булат всем известен, хошь и тайну его пока не раскрыли! То верно! – согласился Демидов, в задумчивости поглаживая широкую чёрную бороду. – Но булат, каков бы он ни был, уже день вчерашний! – выдохнул. – Мне сталь нужна, чтоб хошь любое другое железо, хошь камень, хошь, что насквозь проходила! – и сделал рассекающее движение вертикально рукой. – Как масло топлёное! – в упор, пристально посмотрел Павлу в лицо. – Оттого и решил прибегнуть к искусство чародейскому!
В ответ чародей Павел улыбнулся широкой белозубой улыбкой. Согласно кивнул.
- И мне в том нужда да польза тоже выйдет! оттого и решился я помогать тебе, господин промышленник! – повернулся к доске. – Так, вот, что далее молвлю тебе. – Принялся рисовать схему.
– Железо то, суть Стихия Земля будет,- возле черты нарисовал странного вида значок, должно быть обозначающий землю. – Но сталь, она-то родная, при живом огне приготовляется. Вот и, получается,- нарисовал ещё знак, должно Огонь,- вот и получается, что испокон веку, люди две стихи совмещают, стало быть – Землю и Огонь! – обвёл черту и два знака кругом, символизирующем их взаимодействие.
- То истины прописные! – нетерпеливо перебил Демидов. – Будто я не ведаю, как сталь вариться!- Говори по делу, далее!
- Не суетись Никита, я в тему твой разум вожу! – продолжил рисовать. Мел быстро крошился в его пальцах. Поморщился. – Никита, вели твоим людям мел добрый привезти, а то этот – крошево сплошное будет! За неделю горсть целую извёл! Не скупись Никита, одно дело делаем! – новый знак на доске. – А вот сей знак – то Вода будет, в которой при выплавке да при закалке металла, особую надобность имеется. То тоже истина,- хихикнул. – Ну, далее теперь! – посерьёзнел, хихиканье, ветром выдуло. – Но для той стали, коя потребна тебе, сих действий мало будет! потребно, дабы в стали ой свойства всех вещей в себе сочетались! уразумел ли? – исподлобья взглянул на промышленник.
– То бишь, всех четырёх элементов – Земли, Огня, Воды и Воздуха,, всех стихий, кои в единстве и придадут оружию результат желаемый!
Демидов молча покивал, о чём-то сосредоточенно думая. Подошёл вплотную к доске, провел пальцами по схеме, взглянул на подушечки пяльцев – они были мелу. Вновь сосредоточено кивнул, и внезапно, подняв глаза на Павла, произнёс:
- Действуй, Павел Игнатьевич! только постарайся побыстрее, лады дорогой? Тогда и я озолочусь, да и ты в обиде не будешь! – молча повернулся и пошёл к выходу.
Павел молча глядел ему вослед. Услышал, как удаляются по каменным ступеням тяжёлые шаги Демидова, как высоко на поверхности лязгнул засов, закрываемой двери. Как только стихли шаги Никиты Акинфиевича на верхних ступенях лестниц, как утих шум закрываемой на поверхности двери, Павел Игнатьевич, улыбнулся одному ему ведомым мыслям, кивнул и направился к столу. Взглядом поискал что-то, нашел и взял руки незаметную маленькую коробочку. Деревянная, лакированная черным, она ничем не выделалась среди подобных ей многочисленных коробочек, ларцов, и прочего лабораторного инструментария.
Павел вновь улыбнулся, взвесил коробочку на ладони и нажал пальцем под крышкой. Крышка, понуждаемая пружиной, откидывается в сторону.
Павел заглянул внутрь – внутри в отделанной мягким архатом камере лежал маленький кусочек металла. Павел осторожно вынул его, поднёс к глазам, пристально всматриваясь в еле заметные причудливые узоры. Странного блеска и полировки кусочек метла, приято ласкает взор Павла Игнатьевича. Чёрный поначалу, он сразу же переходит в синеву булата, затем, повинуясь каким-то одному ему ведомым Силам али капризу, становиться бледно-красным, всего на мгновение, затем странная зелень пробегает по поверхности волной, и вновь чернота воронёной стали, и синева булата и вновь, вновь….
Да, вот это изделие! Вот это металл! Павел от восторга прицокнул языком: хороша работа! Почитай более пяти месяцев на неё положил и вот результата! Да, вот она, заветная саль, так страстно желаемая Никитой Акинфиевичем! Она изготовлена же давно, больше года прошло, как Павел решил эту непростую, на первый взгляд задачу. Решил и утаи от Демидова, до поры, до времени! Так надо было! да так надобно и поныне! Ишь, сталь невиданная ему нужна! – Павел усмехнулся в потолок.
А, ты подумал, Никита Акинфиевич, что станется, коли ты и вправду такую сталь на заводах своих производить станешь? Какой ажиотаж во всем мире подымется, а?! впрочем, ладно, с этим ещё совладать можно! А вот как быть с другим, а именно, с тем, что затем запросит и возжелает Никита Акинфиевич потом??!!
Павел бережно положил кочек металла в коробочку верно и аккуратно прижал крышку. Щёлкну еле слышно замочек.
Да, меч, палаш али сабля из такой стали разом пройдёт не то, что кирасу противника, что ей кираса! Таковым клинком гранит можно резать, что масло топлёноё! Враз! И готово – напополам глыба гранитная с гор каменных! Также и в стену крепостную клинок погрузить можно и придав силу соответствующую вырезать в стене проход надобный для прорыва в крепость осаждающих али для побега из тюрьмы! А что, ежели ядра пушечные из такового железа изготавливать? Страшно подумать, что содеять можно, ежили таковым вот ядрышком шестифунтовым с крепостной артиллерии бабахнуть! Насквозь все войска пройдёт, аки капусту гнилую, силой соей сразу несколько сотен бойцов выкосит! А ежели, таковым снарядом по крепостной стене пальнуть, то одного-двух ядер будет достаточно, дабы пробить брешь солидную, а то и вовсе стену обрушить! да, так-то! Такую-то сталь выплавил тайно в лаборатории подземной от глаз посторонних, потомственный маг Павел Игнатьевич! Выплавил и покуда в место заветное положил её, там поглядим на поведение самого Никиты, ну и послушаем волю Небес!
А Никите Акинфиевичу о том знать пока не обязательно, нет! потом, опосля, быть может, скажем, мы ему об успехи в деле нашем металлургическом, а покудова нет. Хорошо и удобно Павлу, ведь под прикрытием поисков секрета новой стали, он делает дела свои весьма, далёкие от того, что ожидает Никита Демидов.
А покудова Никита помышляет, будто сталь для него Павел выплавляет, он сам займется совсем другими делами, совсем!