Луна бесплодная вступила в жгучий спор:
«Эй ты, чудак внизу, копытами не щелкай,
Ведь эти звезды – миллионы ваших спор,
А рану в небе мы зовем небесной щелкой.
Сквозь эту щелку проходил заката вал,
И глыба новых звезд по-новому светила,
И твой отец – телец туда закатывал
Умерших дней потухшие светила»
Луна понурилась, и в спор вступил Уран:
«Ты зол – созвездие тирана, глуп – барана.
Всё небо рана, а скопленья звезд у ран
Видны лишь ночью, много - поздно, мало – рано.
Тебя родила телка, мальчик, - к черту лесть!
И ты растешь внизу, - в ужасном, душном месте,
Но, милый, Бог с тобой, не нужно к черту лезть.
Созвездий много: света, тьмы, уродства, мести…
А выше неба только дьявольская пасть.
Там твой отец – зубами космоса разжеван.
Ты царь, так выбирай, - в глазах родного пасть,
А может быть, взлететь в глазах чужого».
С телец небесных, как обычно, ночь стекла,
И пролилась на землю краской цвета сливы,
А вы под куполом небесного стекла.
Я видел, как вы умирали, как росли вы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я звездный сын, - я сын тельца и телки!
. . . . . . . . . . . . .
Остатки звезд лучи рассвета ели.
Туманом утро плюхнулось на елки,
И сумрак еле-еле ели Ели.