когда продет в дорогу горизонт,
как в ушко узкое серебряной иголки,
и вышивает солнце бирюзой
свои владения над леса кромкой колкой,
а там снуют без устали стрижи,
лоскут зелёный к небу пришивая,
и на песке у берега лежит
река… И тишина её живая
прозрачней самой тонкой кисеи,
которую себе невеста сыщет…
Вот в эту тишину ты поселись –
угрюм, устал, заботами напыщен –
и там живи до заговеня дня,
до бурых раков за горою свиста,
пока макар телят гоняет для
того, чтоб их за дальнем лугом выпасть.
Живи. Лови плотвицу, соболей,
Сшей шубу, навари с утра ушицы.
Потом немного грустью приболей
и разучи с безделья джиу-джитсу.
Захочешь плакать – плачь. Ходи босой.
Спи в сеновалах или где придётся.
С утра звени росистою косой,
пока она над клевером смеётся.
Живи, как будто твой последний день
уже снимает обувь у порога.
Оставь ты эту городскую дребедень,
купи билет и соберись в дорогу.