Я не помню ни дат и ни чисел,
Помню только скамеечку в скверике
И закат сентября ярко-лисий,
И твой шарфик неистово-беленький.
Помню запахи раненой осени,
Твоих глаз безутешную лирику,
Пятна туч на подржавленной просини,
Тополей безучастную мимику,
Как сентябрь, подшутив над синоптиком,
(словно понял моё настроение),
Прятал редких прохожих под зонтики
И тушил, как окурки, мгновения.
Ещё помню себя плохо помнящим,
И гирлянду аллеи взъерошенной,
Поцелуй, словно просьбу о помощи,
Поцелуй, как вопрос недоспрошенный.
Твои руки, как клятву о верности,
На щеках, позабывших о нежности,
Мягкий смех с ноткой детской беспечности,
И свою глуповатую вежливость…
В двадцать два – ностальгия. – Не рано ли?
Ностальгия?! Иль, может – прозрение?! –
Словно в омут душа в осень канула,
Да запнулась о память в сомнениях.
Ты пришла, а быть может, пригрезилась.
И ушла - сном красивым растаяла.
Пробуждение было болезненным –
Но поверь, я не в чём не раскаялся.
Сожаление? – нет! – нечто светлое,
Это нечто, что не было глупостью,
А твой беленький шарфик – несмелая,
Но заветная капелька мудрости!
Тихонов. А. С.
Ноябрь 2007 год.