Я помню, помню всё. Не нужно повторять. Всех твоих слов ко мне упрямейшая рать беспомощно томится у виска. Я помню всё. Мне говорил Паскаль что память – суть забывчивей песка. Я с ним согласна. Слабая рука перебирает зёрна от горошин (весьма унылое занятие). Непрошен заходит в комнату, садится близко Кант – чуть прибран к завтраку, штанов унылый кант поблёскивает ранним спелым солнцем (то ли июль, а то ли август), донце у чашки треснуто и чай течёт на скатерть. Кант всуе поминает чью-то матерь, встаёт поспешно, не доев ветчин. За ним домашний доблестный почин перенимает за обедом Пруст. Больных суставов сих бретонский хруст доносится почти до коридора. Пруст громко кашляет, глотает речи вздорно и так усугубляет, что придворный приносит из передней плащ, едва Пруст произносит главные слова. На ужин был заявлен Аристотель. Его адептов пламенные сотни вмиг разнесли буфет, признав Токай земной амброзией. Усталая рука пересчитав с унылостью песка все блюдца, чашки, ложки и калоши, в горсти зажав проростины горошин, их высадила в грядку вдругорядь. Я помню, помню всё. Не нужно повторять.