Холодно, холодом снов по белому зазеркалью
(Свободные формы /
белый и вольный стих)
Холодно, холодом снов по белому зазеркалью, бежать что бы согреться, оставаться на месте. Вместе. Наше время замёрзло увеличив объём проблем, дилемм, деление клеток вечности. Редко бываю в сети, и редко в реале, завис в ожидании событий. Жизнь нервничает, режутся зубы, наверное резцы. Жизнь говорит, дружище не сы, прорвёмся, мороз и скука, это ещё не беда. Так было всегда, и будет всегда. От сезона любви, к сезону обороны. Нужны клыки и когти, крепкие локти. Я целую время, а оно прячет губы от щетины непонимания. Не принятые решения, мгновения на размышления, тянутся резиной. Скольжу, как по мокрой глине. Злишься, срываясь тьмой в окружающее, жалящее, шипящее сегодня. Разбавить эмоциями, до снижения токсичности и пить как противоядие. Такое занятие. Не глядя в завтра, ни о чём не задумываясь, пытаться попадать в унисон происходящему, настоящему, мурлыча под нос. Ответа нет потому, что не задан вопрос. Мелодии слепых движений. Слышишь музыку шорохов, вздохов, задерживай дыхание. Не всегда и не всюду нужны достижения, иногда нужно просто двигаться, чтобы не сойти с ума. Я рядом, спина к спине, ощущая затылком, лопатками, пятками, колебания соседнего мира, полупараллельные миры отдельно взятой квартиры, такие разные, понятные, идущие рядом. И миллиарды миров за дверями, окнами, стенами, пустыми глазами встречных прохожих, друг на друга похожих. Те которые звучат на другой волне. Но они тоже прячут лица от ветра, экономя чьё-то тепло, несущие свет и несущие тьму, а часто и то и другое вместе, боясь потерять, не сумев разделить, впрочем как и я. Теряю себя, собирая по крохам. Обезьяна собирающая горох. Продрог и зол на весь мир. Миру наверное наплевать, и к лучшему. Корчу ему морды стоя перед зеркалом. Можно показать средний палец, а можно язык. Я псих и он псих. Удерживая улыбку на лице балансировать на грани двух настроений. И упасть в положительное завтра подняв целую кучу брызг. Затаить дыхание.