он хотел всегда быть значимым, даже в мире разуверенном под себя переиначивал, с каждым встречным ростом меряясь, а пускаясь в споры мелкие продолжал слюною брызгаться дома, стоя перед зеркалом, - всё доказывал и пыжился. всех костил неблагодарными, должниками и пронырами и грозился злыми карами, и безводными пустынями, - так бесславно жизнь разменивал на бесцветное и желчное но, - может в чём-то был и гением, как мгновение у вечности.