Четырнадцать вёрст от Алушты.
Там дом рыбака в тишине.
Рассказ о деревьях послушал
В прохладе уютных теней.
Спокойное, тихое место.
Упрятанный в травы родник.
Жена рыбака ставит тесто,
А муж чинит сети. Про них
Источник журчал торопливо
Легендой полуденных дрём…
Я был, как трава для полива!
Напился. Пожалуй, начнём:
Шли рядом две славы с рожденья
О взрослых и трёх дочерях.
Худая и добрая – звенья
Одной цепью уху гремят.
О детях шла слава худая,
Отличная – про рыбака.
А речь будь то добрая, злая –
На рот не накинешь платка.
Дочь старшую звать Тополиной.
Жаль, ростом Господь обделил.
Зато взгляд подарен орлиный –
Узрит и в туманной дали!
Но только увидев плохое,
Как колокол, всем раззвонит.
Отравою слово худое,
Отца в своём росте винит…
Граната (вторая дочь) тоже
Родителю ставит в упрёк,
Мол, я на зарю непохожа
Хотелось бы розовых щёк!
А младшую звать Кипариса.
Отец больше всех баловал.
Но дочь привереда-актриса:
Лица не годится овал.
Взмолился о помощи робко,
Но небу молитва, как крик.
Раскаты послышались грома:
И жуткое видит старик:
Та дочь, что большой быть хотела,
Растением стала большим!
Стволу уподобилось тело –
Не ниже могучих вершин.
Но нет ни цветка там, ни плода,
А в кроне одно вороньё,
Как будто отвергла природа
Высокие ветви её.
Граната – растение с цветом!
Но будет жалеть о другом:
Цветёт для влюблённых поэтов,
А с вкусом никто не знаком.
Тот розовый цвет – непахучий,
А плоду его не созреть.
По цвету, конечно же, лучший!
Но только цветы лицезреть…
Как горько грустит Кипариса!
То дерева вечная скорбь.
Нет яблока ей от Париса –
Не ведома деве любовь.
Вершина, цветок и унынье –
Желания суетный бриз.
Тех дев именуют доныне,
Как тополь, гранат, кипарис.