Шел дождь. Сто лет. Сто долгих-долгих лет. Казалось, мир в слезах его утонет. Он начал плакать, кажется, в обед. Во сколько точно - вряд ли кто и вспомнит. А мы вязали в памяти узлы, И, задыхаясь, пили этот воздух. Шел дождь. Тихонько. А потом навзрыд. И всё тонуло рано или поздно. И дни не отличались от ночей, Старели мы бессмысленно и честно. А где-то плавал ноевский ковчег, Для нас в котором не хватило места. Шел дождь. Сто лет. Он кончился весной. Когда, никто уже не скажет точно. Успели прошептать мы: Боже мой! И лишь потом с водой впитались в почву.